Роковой выбор - Питер Джеймс (2019)

Мистер Сароцини подошел к шкафу и открыл его. Затем он включил видеомагнитофон, и Кунц содрогнулся. Он знал, что за этим последует, и не хотел смотреть, но мистер Сароцини не оставлял ему выбора.

Ему придется смотреть.

На экране появилась Клодия. Она была без одежды. Левая сторона ее тела была молочно-белого цвета – того цвета, который так возбуждал Кунца, который он находил таким чувственным. Но вся правая сторона тела была красного цвета, а на груди отсутствовал сосок.

Она была подвешена на цепях. Одна цепь обвивалась вокруг ее шеи, вздергивая ее к потолку, две, закрепленные в полу, шли к лодыжкам, еще две крестообразно растягивали ее руки в стороны. Камера была направлена ей в лицо, и на нем запечатлелся ужас. Она кричала, плакала, ее глаза от страха вылезали на лоб.

Кунц наблюдал, как он сам вошел в кадр и приблизился к ней. В руке у него был нож, простой разделочный нож, острый как бритва. У него не было выбора, он должен был продолжить то, что было начато не один день назад.

Он вспомнил, что когда подошел близко к Клодии, то попытался заговорить с ней, сказать, что не хочет делать этого. И сейчас, глядя на экран, Кунц был рад, что камера этого не ухватила.

Он смотрел, как он сделал небольшой горизонтальный надрез под ее левой лопаткой – осторожно, чтобы не задеть мышц. А затем – даже он содрогнулся, глядя на то, что за этим последовало, – он продолжил сдирать с нее кожу.

Через несколько минут мистер Сароцини остановил запись и сказал Кунцу:

– Ты бы не хотел услышать такие крики из уст Сьюзен Картер?

Кунц сказал, что не хотел бы. Он говорил правду – ни за что на свете он бы не хотел этого.

Мистер Сароцини сказал:

– Когда ты исполнишь свой долг, я выполню свое второе обещание. Сьюзен Картер будет твоей вечно.

Кунц посмотрел мистеру Сароцини в глаза и почувствовал такое же доверие, какое всегда питал к этому человеку. Это необходимо. Это должно быть сделано.

Он взял опасную бритву, прошел в ванную, смежную с кабинетом мистера Сароцини, и закрыл дверь. Он расстегнул пряжку ремня на брюках и позволил им упасть на пол. Затем стянул боксерские трусы.

Клодия теперь – и это благо для нее – мертва. Но Сьюзен Картер жива. И если она станет для него искушением еще раз, если она совратит его еще раз или даже просто попытается опять сбежать, мистер Сароцини заставит его наказать ее тем же способом, каким он заставил наказать Клодию. Он не мог этого допустить, потому что любил Сьюзен. Он должен избавить ее от этого.

Кунц опять попробовал остроту бритвы, затем отмел в сторону волнение, колебания, сомнения. Он напомнил себе, что мистер Сароцини сам испытал такую боль, к тому же он спасает жизнь Сьюзен Картер. Возможно, мистер Сароцини обладает могуществом именно потому, что он такой, какой есть. И если он хочет стать таким же сильным, как мистер Сароцини, он должен уподобиться ему.

Да, теперь он понимал. Это был способ мистера Сароцини помочь ему, заставить его понять. И он понял – и это было прекрасно.

Он спасает жизнь Сьюзен Картер.

Его затопила благодарность к мистеру Сароцини. Он схватил себя за мошонку. Его яички вспыхнули болью, когда он сжал их и убрал от основания члена. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью, возникшей, когда он прорезал бритвой кожу и затем хрящ. Кровь залила ему руку и стала капать, а потом литься на пол.

Он закусил губу, давлением зубов останавливая крик боли. Его колотило, зрачки глаз сузились. Он старался успокоить дрожащую руку с бритвой. По нему ручьями тек пот. Еще не все, еще далеко не все. Нельзя терять решимости. Надо продолжать. Я спасаю твою жизнь, Сьюзен. Он издавал едва слышные мычащие, шипящие, свистящие звуки. Чтобы прекратить их, он плотнее сжал зубы. Тело начало складываться пополам. Приложив усилие, он выпрямился.

Он не должен кричать.