Роковой выбор - Питер Джеймс (2019)

– Пожалуйста, прекратите. Пожалуйста, не надо больше. – Сьюзен вся дрожала, стараясь собраться с мыслями, стараясь восстановить в памяти те несколько минут, сразу после ее приезда в клинику. Неужели она могла это сделать?

Кейси мертва.

Неужели она могла это сделать? Неужели она это сделала? Неужели мистер Сароцини прав?

Неужели она ранила и Майлза Ванроу? Почему он не приходит к ней? Она что, и его убила?

Майлз Ванроу не приходит потому, что улетел обратно в Англию, вот почему… если он вообще здесь был… вчера днем… Реальность ускользала от нее… «Сьюзен, вы помните, что произошло вчера днем?»

Ее трясло. Она обняла Верити еще крепче, будто малышка была единственной реальностью, доступной ей. Разум непрерывно кричал: «Нет!» Она ни за что не причинила бы Кейси вреда.

Но она также помнила и о том, как в течение долгих лет спорила с родителями и врачами, доказывая, что, если Кейси заболеет, ей нужно позволить уйти, не давая никаких лекарств. Это ее мать настояла на аппарате искусственного дыхания. Сьюзен изучила всю доступную литературу о людях, находящихся в состоянии вегетативной жизни, и считала, что Кейси нельзя было подключать к аппарату искусственного дыхания. Если бы она могла дышать сама, тогда другое дело. Но если активность ее мозга почти нулевая и она не может дышать, тогда какой смысл поддерживать в ней жизнь?

Господи, она так хотела, чтобы Кейси спокойно ушла. В самом начале они с отцом много говорили об этом, пытаясь найти способ, как сделать это самим. Но ни отец, ни она сама не могли решиться – они слишком сильно любили Кейси.

И они надеялись на чудо, на прорыв в нейрохирургии. Пока в Кейси теплилась жизнь, оставалась возможность того, что однажды она вновь улыбнется, и будет смеяться, и стоять на сцене в Ред-Рокс, и петь.

«Сьюзен, вы помните, что произошло вчера днем?»

Мистер Сароцини наклонился и указательным пальцем погладил Верити по головке.

– Сьюзен, вы и представить себе не можете, как мне будет тяжело посылать вас через эти круги ада. Не говоря уже о том, что мне очень трудно будет найти Верити такую же чудесную мать, как вы. Но вы должны понимать, что, если придется, если вы не оставите мне выбора, я это сделаю.

– Тогда приступайте. – Сьюзен кивнула в сторону телефона. – Звоните.

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Сьюзен, вы должны это хорошенько обдумать.

– Звоните, – резко сказала она.

– Сьюзен, они приедут сюда и арестуют вас. У меня с собой юридические документы, подтверждающие, что я отец Верити. Я сегодня же улечу с ней в Швейцарию, и вы больше никогда ее не увидите. – Он продолжал гладить Верити по голове. Она уже снова спала.

Кейси мертва. Ничто больше не имело значения. Сьюзен больше ничто не заботило. Она вымоталась, батареи иссякли. И, будто протестуя, Верити вдруг открыла глаза, посмотрела на Сьюзен, несколько раз моргнула и снова уснула. «А как же я? – словно спросила она. – Я тоже не имею значения?»

Сьюзен крепче прижала ее к себе. К ней неожиданно вернулось самообладание. Она тихо сказала:

– Я не буду воспитывать ее по вашей указке, мистер Сароцини. Я не потерплю, чтобы мой ребенок поклонялся дьяволу, или что вы там еще хотите. Поэтому звоните. Берите трубку и звоните. Не откладывайте.

Банкир поднял трубку и спокойно попросил оператора соединить его с главным полицейским управлением. Сьюзен он казался далекой, едва заметной фигурой, теряющейся на фоне пустынного пейзажа. Мысли у нее в голове спутались. Они исчезали и появлялись без всякой последовательности. Кейси мертва. Верити каким-то образом связана с ее смертью. Кейси, трубка подачи воздуха, темная палата, разъединенная трубка. Это так живо стояло у нее перед глазами.

Или все же это она?..

Мистер Сароцини сказал в трубку:

– Отдел расследования убийств, пожалуйста.

Сьюзен закрыла глаза. Мистер Сароцини продолжал: