Роковой выбор - Питер Джеймс (2019)

Ладно, уверенность Сьюзен в том, что ребенка отнимут и принесут в жертву сразу, как только он родится, оказалась беспочвенной. Но это только пока. Может, им не обязательно, чтобы ребенок был новорожденным. Может, Сароцини принесет его в жертву в один из особых дней, список которых был приведен в книге. Скоро Вальпургиева ночь – 30 апреля. Или летнее солнцестояние – 21 июня. Или праздник урожая, великий языческий праздник – 31 июля. Или осеннее равноденствие. Или ноябрьский Самайн. И еще много других праздников.

Насколько глубоко они увязли в том, чего даже не понимали?

И как им выбраться? Отдать Верити? Для них это больше был не вариант, – по крайней мере, им нужна была стопроцентная гарантия безопасности, подтвержденная всем, чем можно. И даже в этом случае Сьюзен, скорее всего, не согласится. Уже поздно.

К Джону вернулось то чувство ужасающей беспомощности, которое он испытал год назад в кабинете Клэйка. Но тогда, по крайней мере, он понимал, что ему делать и в каком направлении двигаться.

Теперь же он не понимал вообще ничего.

67

Частный реактивный самолет разгонялся перед взлетом. Сьюзен чувствовала удары шасси о стыки бетонных плит взлетно-посадочной полосы. Верити беспокойно раскрыла ротик, и Сьюзен обняла ее, что-то успокоительно нашептывая. Тон гула двигателей понизился, самолет задрожал и оседлал воздух. Лос-Анджелес быстро ушел вниз и назад.

У Сьюзен заложило уши. Она зажала пальцами нос и подула. Верити начала плакать. Сьюзен подумала, что, наверное, у нее тоже заложило ушки – а как же иначе? Но она не знала, что с этим делать.

Она обратилась к Джону:

– Джон, как думаешь, на твоем сиди есть какой-нибудь совет, как помочь младенцам справиться с перепадом давления?

Он поднял с пола портфель, положил его на колени и открыл. Из него тут же высыпались все бумаги – самолет резко набирал высоту. Джон вытащил из него лэптоп, включил и вставил диск с новой программой «Диджитрака» – ее прислали по почте. Программа называлась «1001 совет доктора Харви Эдисона по уходу за ребенком». Он запустил поиск. Средства от закладывания ушей среди них не значилось.

Плач Верити усилился. Мистер Сароцини, сидящий на одном из обращенных назад кресел, сказал:

– Сьюзен, если вы покормите Верити, сосание и глотание ослабят давление на уши.

Она бросила на него негодующий взгляд. С каждым днем ей все труднее давалось осознание того, что мистер Сароцини является отцом Верити, и даже этот невинный совет она восприняла как вторжение на ее личную территорию. Что он еще от нее хочет? Чтобы она обнажила грудь прямо здесь, перед ним, и начала кормить Верити?

Затем она с подозрением подумала: «Откуда он знает, что нужно делать? У него что, были другие дети, такие же, как Верити? От других таких же племенных кобылиц, как я?»

– С ней все хорошо, – ответила она. – Она сейчас успокоится. Она просто испугалась шума двигателей, когда мы взлетали.

Верити заплакала еще громче, плач превратился в рев. Маленький ротик кривился, лицо стало пунцовым. Как только самолет выровнялся, Сьюзен отстегнула ремень безопасности и, чуть пошатываясь, отнесла Верити к креслам, расположенным вокруг стола для переговоров в задней части салона.

Здесь, скрытая от посторонних глаз, она обнажила левую грудь и дала ее Верити. Буквально через несколько секунд рев стих – малышка начала сосать. Глядя на ее довольную мордашку, Сьюзен почувствовала прилив нежности, почти сразу же сменившийся злостью на мистера Сароцини, который оказался прав.

– Мы летим в Англию, – прошептала она. – Ты увидишь наш дом. Тебе ведь не терпится его увидеть, правда?

Джон оглянулся, чтобы проверить, в порядке ли Сьюзен, но ее не было на месте. Тогда он вернулся к своему лэптопу и щелкнул мышью по иконке «Приветствие», которая представляла собой маленькое изображение Харви Эдисона.