Роковой выбор - Питер Джеймс (2019)

Кунц постарался скрыть охватившее его облегчение – за многие годы он усвоил, что никогда не следует показывать мистеру Сароцини свою слабость. А благодарность – это слабость. Он с самого начала должен был знать, что с документом все в порядке. Его реакции не требовалось. Служба у мистера Сароцини была для него одним непрекращающимся уроком – уроком длиной почти в целую жизнь.

Чтобы не выдать своих чувств, он отвел глаза от лица хозяина и стал смотреть на мягкий ворс персидского ковра. Какой сложный узор. В каждый персидский ковер заткан какой-либо сюжет, но Кунцу не хватало знаний определить, какой он у этого ковра. Он подумал о Клодии, сосредоточился на ней. Интересно, сегодня ночью она позволит ему связать себя и выпороть? Он решил, что спросит ее разрешения, но, если она скажет «нет», все равно свяжет и выпорет.

Он чувствовал ее аромат, оставшийся на его коже. Он подумал о ее стриженом лобке, и страх перед мистером Сароцини сменился сексуальным возбуждением. Затем страх вернулся.

Он посмотрел на картину, висящую на стене за спиной мистера Сароцини: современная работа, абстрактная живопись. Кунц ничего не смыслил в абстрактной живописи и не мог определить, хорошая эта картина или плохая, однако он был уверен, что она стоит огромных денег и имеет особую значимость в мире искусства – иначе ее просто не было бы в этой комнате. Течение его мыслей прервал голос мистера Сароцини. Его хозяин изъяснялся, как обычно, на безукоризненном немецком языке, хотя Кунцу было известно, что немецкий язык ему не родной.

– Это потребовало тридцати лет работы. Именно столько мы искали. Тридцать лет. Ты понимаешь, как это важно для нас?

Кунц понимал, но предпочел промолчать.

– Нет ли у тебя слабости, Стефан?

Кунц удивился вопросу. Он помедлил, прежде чем ответить, прекрасно понимая, что мистера Сароцини невозможно обмануть.

– У каждого человека есть слабость. Это Двадцатая истина.

Мистер Сароцини, похоже, был удовлетворен ответом. Он выдвинул ящик стола, вынул из него конверт и отдал его Кунцу.

В конверте были фотографии мужчины и женщины. Мужчине на фотографиях было лет тридцать пять. Эффектный брюнет с мальчишеским лицом. Женщина выглядела на несколько лет моложе. Рыжие волосы до плеч, ровно подстриженные. Красивая, современная.

На другой фотографии она была в топе на бретелях и короткой юбке. У нее были потрясающие ноги, стройные, может быть, чуточку излишне мускулистые. Кунц осознал, что они возбуждают его. Грудь под топом выглядела упругой и тоже возбуждала его. Он спросил себя, так ли хорошо она пахнет, как Клодия. Такую женщину он хотел бы связать и выпороть. Даже, наверное, предварительно связав и заставив смотреть на это ее красивого мужа с мальчишеским лицом. Мистер Сароцини снова заговорил, спустив Кунца с неба на землю:

– Мистер и миссис Картер. Джон Картер и Сьюзен Картер. Они живут в недавно приобретенном доме в Южном Лондоне. У мужа свой бизнес, программное обеспечение, жена работает в издательстве. Детей нет. Ты отыщешь, в чем слабость Джона Картера и Сьюзен Картер. Все ясно?

Кунц снова просмотрел фотографии. Его волнение росло. Он обратил особое внимание на снимок, на котором так хорошо были видны ноги и грудь женщины. Интересно, волосы у нее на лобке тоже рыжие? Он очень на это надеялся.

Мистер Сароцини подарил ему Клодию за хорошую службу. Может быть, если он угодит мистеру Сароцини, тот подарит ему и эту тоже.

– Все ясно, – сказал Кунц.

3

Перед дверью банка Джона Картера скрутил нервный спазм. Он обливался потом. Он уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя подобным образом – наверное, еще в школе, в кабинете директора.

Рубашка прилипала к телу, мозг отказывался работать, координация движений полетела к черту. Он толкнул дверь, на которой ясно было написано: «Тяните», но из-за нервного напряжения даже не смутился.