Против лома нет вампира - Гончарова Галина Дмитриевна (2010)

– Машина ждет вас, – разрушил мою идиллию голос Снегирева.

На пороге Даниэль подхватил меня на руки и пронес по снегу. Я взвизгнула и вцепилась в его шею.

Не от страха, а так, на всякий случай. Ну и еще – мне этого просто хотелось. Мечислав был обалденно красив, но к Даниэлю меня тянуло больше.

Почему? Наверное, потому что он олицетворял для меня близость разума, на который я полагалась всю свою жизнь, а Мечислав был просто вызовом моей просыпающейся чувственности. Ну и еще «синдром Катрин». Что поделать, мне просто НЕ НРАВЯТСЯ слишком красивые люди. Тут же начинаешь подсчитывать, сколько недостатков у тебя самой. Зависть, наверное…

У дома нас ждала вишневая иномарка. Какой марки – черт ее разберет. Я в машинах могу только отличить колеса от руля. Ну и «жигули» от иномарки.

Мечислав уселся на переднее сиденье.

– Пристегни ремень, Юля. Вампиры могут уцелеть в самой страшной катастрофе, но ты пока еще человек.

– Надо было думать об этом раньше, – пожала я плечами.

– Возможно. Но учти, в присутствии Андре вы будете делать все, что я скажу. Скажу прыгать – запрыгаешь как миленькая. Скажу трахаться со мной на глазах у всей публики – будешь трахаться.

– На последнее можете не рассчитывать, – огрызнулась я.

– Неужели? – вампир произнес это слово с та-акой интонацией… И легкое пренебрежение, и полуприказ, и удивление – ей предлагают, а она отказывается, дура… Ну и пусть. Но я ему не подстилка, чтобы использовать и выкинуть. Лучше уж Даниэль. Хотя тут тоже… Сколько женщин было за триста лет у вампира?

И тут же сверкнуло вспышкой в мозгу. Для художника каждая его женщина будет музой, хоть и ненадолго. А для такого, как Мечислав… Проходной эпизод. Я даже ругаться не стала.

– Вы не в моем вкусе, Мечислав, – голос прозвучал устало и брезгливо. Ясно даже для меня самой. И вампир не стерпел вызова.

– Вкусы меняются, кудряшка.

– Можно поменять шкурку, но нельзя поменять сердце.

– Интересная логика, Юля. Я продолжу твою мысль. Сердце нельзя поменять, но его могут вырвать.

– Это угроза или предупреждение?

– Это просто жизненный опыт.

Я закатила глаза. Но отвечать ничего не стала. Просто удобнее облокотилась на Даниэля. Я сидела, зажатая между ним и Вадимом. Впрочем, вампиры были великосветски вежливы. Как барышни-гимназистки века этак восемнадцатого. Ни рук, совершенно случайно хватающих тебя за коленки, ни попыток прижаться теснее. Всем бы такие манеры. Машина катила в неизвестность. Я откинулась на спинку сиденья в попытке устроиться поудобнее, закинула на нее руки. Моя рука скользнула по плечу Даниэля, потом по его спине – и замерла. Сердце вампира не билось.

– Даниэль? – в тишине и сумраке машины мой голос звучал колоколами.

– Да, Юля?

– У тебя сердце не бьется.

– Но я же вампир, – он объяснял это с таким видом, словно все обязаны были знать подробности вампирской анатомии. Но я никогда не стеснялась спрашивать, если чего-то не знала.

– И что с того, что ты вампир?

– У людей сердце бьется, потому что им надо разгонять кровь и питать ее кислородом. Вампирам это не нужно. При необходимости я могу неделями обходиться даже без воздуха.

– Понятно.

Вообще-то мне было ничего не понятно, но и расспрашивать не хотелось. Вампиры – не люди, это ясно.

Но я вовсе не хотела считать их ходячими и говорящими трупами. Наверное, потому, что это отдаляло меня от Даниэля.

– Когда все закончится, мы сядем, и я тебе подробно расскажу о вампирах, волкодлаках, леших, кикиморах, инкубах, суккубах, гоблинах и всех остальных паранормах, – пообещал Даниэль.

– Остальных? А разве вампиры и оборот ни не единственные виды? Вас еще много?

Вампиры захохотали.