— Может, нет, — ответил Грутас и плюнул Берндту в лицо. — Я же повесил того, другого, нет, что ли? А его ведь я тоже знал. Зачем нам пешком-то идти? — И шепотом: — Я его в замке пристрелю, если вы мне мой пистолет хоть на время вернете.

3

Блицкриг, молниеносная война Гитлера, шла быстрее, чем кто бы то ни было мог себе представить. Берндт обнаружил, что в замке расположилась рота дивизии СС «Мертвая голова»; два танка стояли у крепостного рва, с ними — самоходное противотанковое орудие и несколько полугусеничных вездеходов.

Садовник Эрнст лежал вниз лицом в огороде, голову его облепили мясные мухи.

Все это Берндт увидел с кучерского сиденья. В фургоне ехали только немцы. Грутас и все остальные шли следом за фургоном. Они ведь всего лишь Hilfswillige, или хивисы — местные жители, добровольно помогающие нацистским оккупантам.

Высоко на башне замка Берндт заметил двух солдат: они спустили флаг рода Лектеров с изображением дикого кабана и теперь устанавливали на его месте радиоантенну и флаг со свастикой.

Майор в черной форме СС, с изображением черепа и знаками различия дивизии «Мертвая голова», вышел из замка и оглядел Цезаря.

— Очень хорош, но слишком широк для верховой езды, — огорченно произнес он: он взял с собой бриджи и шпоры, чтобы для отдыха и восстановления сил ездить верхом. — А вот другая лошадь подойдет.

Следом за майором из дома вышли два эсэсовца, толчками гнавшие перед собой повара.

— Где все семейство?

— В Лондоне, господин офицер, — ответил Берндт. — Можно, я накрою тело Эрнста?

Майор махнул рукой капралу, тот сунул дуло «шмайссера» Берндту под нос.

— А кто твое накроет? А ну понюхай, чем дуло пахнет? Оно еще не остыло. Запросто выбьет и твои гребаные мозги, — сказал майор. — Куда подевалось все семейство?

— Сбежали в Лондон, господин офицер.

— Ты что, еврей?

— Нет, господин офицер.

— Цыган?

— Нет, господин офицер.

Майор взглянул на пачку писем, взятых с одного из письменных столов в доме.

— Тут вот письма для какого-то Якова. Это ты — еврей Яков?

— Это учитель, господин офицер. Он давно уехал.

Майор осмотрел уши Берндта — не проколоты ли мочки?

— Покажи капралу свой хрен, — приказал он. Потом спросил: — Убить тебя или будешь работать?

— Господин майор, все эти люди хорошо знают друг друга, — сказал капрал.

— Ах вот как! Может, они даже нравятся друг другу? — Он повернулся к Грутасу. — Может, вы любите своих земляков даже больше, чем нас, а, хивис? — Майор снова обратился к капралу: — Как ты полагаешь, они нам и правда могут понадобиться?

Капрал повел «шмайссером» в сторону Грутаса и его сотоварищей.

— Этот повар — еврей, — сказал Грутас. — Вот вам полезная местная информация. Только позвольте ему для вас готовить, и вы все через час помрете от жидовского яда. — Он вытолкнул вперед одного из своих людей. — Вот Кухарь, он и готовить умеет, и провиант добывать, и солдат хороший.

Грутас вышел на середину двора. Он двигался медленно, дуло капралова «шмайссера» неотрывно следовало за его движениями.

— Господин майор, я вижу — у вас кольцо и дуэльные шрамы Гейдельберга. А здесь — военная история, вроде той, что вы и сами сейчас творите. Вот этот камень — Вороний камень Ганнибала Беспощадного. Здесь погибли некоторые из самых доблестных тевтонских рыцарей. Разве не настала пора омыть этот камень еврейской кровью?

Майор высоко поднял брови.

— Так ты хочешь вступить в ряды СС? Посмотрим, как ты сумеешь это заслужить.

Майор кивнул капралу. Эсэсовец достал из кобуры пистолет, выщелкнул из обоймы все патроны, кроме одного, и протянул Грутасу. Два штурмовика подтащили повара к Вороньему камню.