Восхождение Ганнибала - Томас Харрис (2012)

Луи Ферра был тощий, с черными волосами, только что состриженными с задней части головы и затылка. В верхней части черепа волосы были длинные, чтобы помощнику «месье Парижа» было за что ухватиться, поскольку маленькие уши Луи такой возможности не сулили.

Ферра сидел на койке в нижнем белье и перебирал пальцами крестик, свисавший на цепочке с шеи. Его рубашка и штаны были аккуратно пристроены на стуле, так, словно сидевший там человек испарился из своей одежды. Ботинки стояли рядышком прямо под манжетами штанин. Ферра слышал шаги Ганнибала, но взгляда не поднял.

— Добрый день, месье Луи Ферра, — поздоровался Ганнибал.

— Месье Ферра сейчас вышел, — сказал Ферра. — Я его представитель. Что вам угодно?

Ганнибал, даже не перемещая взгляда, вобрал в себя зрелище разложенной одежды.

— Я хочу просить его завещать свое тело медицинскому факультету для научных целей. С телом будут обращаться весьма уважительно.

— Вы ж это тело все равно заберете. Так что валяйте, утаскивайте.

— Я не могу и не стану забирать тело без его разрешения. И тем более утаскивать его.

— Ага, вот наконец ко мне пришел настоящий клиент! — сказал Ферра.

Он отвернулся от Ганнибала и беззвучно посовещался с собственной одеждой, так, словно он только что вошел в камеру и уселся на стул. Потом вернулся к решетке, отделявшей камеру от коридора.

— Он желает знать, почему он должен вам его отдать?

— Пятнадцать тысяч франков родственникам.

Ферра повернулся к своей одежде, потом обратно к Ганнибалу:

— Месье Ферра говорит: «К дьяволу моих родственников. Пусть себе тянут свои жадные ручонки, все равно им не получить и куска дерьма!» — Ферра понизил голос: — Простите за похабный язык — он в расстроенных чувствах, а дело-то серьезное и требует, чтобы я передавал его слова точно.

— Я прекрасно понимаю, — сказал Ганнибал. — Как вы полагаете, не согласится ли он передать эту сумму на дело, к которому его семья относится с презрением? Может быть, это доставит ему некоторое удовлетворение, месье?..

— Можете звать меня Луи — у нас с месье Ферра одинаковые имена. Нет. Думаю, он не согласится. Месье Ферра в некотором смысле живет отдельно от себя. И говорит, что имеет очень мало влияния на себя.

— Понимаю. Он не одинок в этом.

— Я едва ли могу поверить, что вы что-то понимаете, вы ведь и сами-то не более чем ре… не более чем школьник.

— В таком случае вы могли бы мне помочь. Каждый студент медицинского факультета обязан написать личное письмо с выражением благодарности донору, с телом которого он работает. Поскольку вы хорошо знаете месье Ферра, может быть, вы поможете мне написать такое благодарственное письмо? На тот случай, если он согласится?

Ферра потер лицо. Его пальцы выглядели так, словно на них имелись дополнительные суставы — в тех местах, где они были сломаны и неправильно срослись много лет назад.

— Да кто его станет читать, кроме самого месье Ферра?

— Оно будет вывешено на факультете, если он того пожелает. И все студенты его увидят и прочтут, а также всякие важные и влиятельные люди. Он также может переслать его в «Канар эншен»[50] для публикации.

— И что вы хотите в нем написать?

— Я хотел бы представить его как человека бескорыстного, выразить ему признательность за его вклад в науку — на благо французского народа, на благо прогресса медицины, что поможет грядущим поколениям, детям.

— К черту детей. Про детей не надо.

Ганнибал быстро написал в блокноте несколько теплых благодарственных слов.

— Как вы полагаете, это выглядит достаточно почтительно? — Он поднял блокнот повыше, чтобы Луи Ферра пришлось читать, глядя снизу вверх, — он хотел прикинуть длину его шеи.

«Не слишком длинная шея. Если „месье Париж“ не сумеет как следует ухватить его за его волосы, там почти ничего не останется ниже подъязычной кости, разве что для фронтального разъятия шейного отдела».