Восхождение Ганнибала - Томас Харрис (2012)

— Ганнибал, поедем со мной ко мне домой, в Японию. Ты можешь получить практику в клинике моего отца, в его доме. Там много работы. И мы там будем вместе. — Она поцеловала его в лоб. — В Хиросиме зеленые побеги пробиваются сквозь пепел к свету. — Она коснулась его лица. — Если ты — выжженная земля, то я стану теплым дождем.

Леди Мурасаки взяла апельсин из чаши возле ванны. Взрезала его ногтями и прижала благоухающую руку к губам Ганнибала.

— Одно настоящее прикосновение лучше, чем Мост грез. — Она затушила стоявшую рядом с ними свечу чашкой из-под саке, оставив чашку опрокинутой на свече и держа ее там дольше, чем было необходимо.

Она подтолкнула пальцами апельсин, и тот покатился по плиткам в ванну. Она положила ладонь на затылок Ганнибалу и поцеловала его в губы — настоящий расцветший бутон, открывающийся навстречу солнцу.

Ее лоб прижался к его губам, она расстегнула ему рубашку. Он удерживал ее на расстоянии вытянутых рук и смотрел прямо в ее прекрасное лицо, в ее сияние. Они были близко и в то же время далеко друг от друга, как лампа, стоящая между двумя зеркалами.

Ее халат упал на пол. Глаза, груди, точечки света на ее бедрах, симметрия на симметрии. У него участилось дыхание.

— Ганнибал, обещай мне.

Он прижал ее к себе, очень сильно, и закрыл глаза, очень плотно. Ее губы, ее дыхание на его шее, на ямочке под шеей, на его ключице. На его ключице. Весы св. Михаила.

Он видел апельсин, плавающий в воде. На мгновение он превратился в череп олененка в кипящей воде в ванночке, он бьется, бьется вместе с ударами его сердца, словно и в смерти отчаянно силится прободать себе путь прочь оттуда. Проклятые грешники в цепях под его грудью маршировали по диафрагме в ад, расположенный под весами. Стерно-гиоид, омо-гиоид, тиро-гиоид, яре-е-емная вена. Ами-и-и-инь.

Теперь было самое время, и она это знала.

— Ганнибал, обещай мне.

Удар сердца, и он ответил:

— Я уже дал обещание Мике.

Она неподвижно сидела возле ванны, пока не услышала стук закрывшейся входной двери. Она надела халат и тщательно затянула пояс. Она взяла свечи с ванны и поставила их перед фотографиями на своем алтаре. Их свет отражался от лиц присутствующих мертвых и от взирающего на все это самурайского доспеха, и на маске Дато Масамуне она видела будущих мертвых.

50

Доктор Дюма повесил лабораторный халат на вешалку и толстенькими розовыми пальцами застегнул верхнюю пуговицу. Щеки у него тоже были розовые, волосы светлые и блестящие, словно свежевымытые, а его одежда оставалась свежей весь день. Он источал на окружающих какую-то неземную радость, которая также пребывала рядом с ним весь день. В лаборатории еще оставалось несколько студентов, отмывающих секционные столы.

— Ганнибал, завтра утром мне понадобится тело со вскрытой грудной полостью, чтобы были видны ребра. В основные легочные сосуды введите контрастную жидкость, равно как и в основные сердечные артерии. Подозреваю, что номер восемьдесят восемь, судя по цвету его лица, скончался от тромбоза коронарных сосудов. Это будет интересно посмотреть, — радостно заявил он. — Сделайте нисходящий разрез передней стенки и обозначьте всю зону желтым. Я оставил вам все указания. Это большая работа. Я могу попросить Грава остаться и помочь вам.

— Я буду работать один, профессор.

— Так я и думал. Кстати, у меня есть хорошая новость: Альбен Мишель прислал первые отпечатки гравюр. Завтра можно будет их посмотреть. Я сгораю от нетерпения.