Вдребезги - Юлия Резник (2020)

Сажусь. Может быть, у меня начинается стокгольмский синдром, но из всех мужчин, которых я видела рядом с Аланом, Мирза кажется мне наиболее адекватным. И… человечным, что ли?

— В этом же нет никакой необходимости, так? Он просто меня наказывает?

Мирза не подтверждает мои слова. Но и не опровергает их. Просто закрывает за мной дверь и взглядом велит заткнуться. Не повиноваться я не могу. Потому что машина, в которой находится мой сын, трогается. Нашариваю ремень безопасности и без напоминания пристегиваюсь.

— Так бы и сразу, — довольно кивает Мирза и протягивает мне огромные солнцезащитные очки.

— Зачем?

Он стучит пальцем по зеркалу. Я приподнимаюсь и замираю, вглядываясь в свое отражение. Красотка. Разбитый нос опух, а под глазами образовалось два симметричных наливающихся багрянцем фингала. Послушно натягиваю на нос очки и отворачиваюсь к дороге. Я так пристально слежу за огнями мчащейся впереди машины, словно от этого зависит вся моя жизнь, но, признаться, с каждым километром пути оставлять глаза открытыми мне дается все тяжелее. Пульсирующая боль в голове изматывает.

— Долго нам ехать?

К удивлению, Мирза отвечает:

— Нет. Еще с полчаса.

— А там что? Мне вернут сына?

— Ты будешь жить на женской половине. Дамир — на мужской. Но вы сможете встречаться, если…

— Если я буду хорошо себя вести.

— Вот именно.

Киваю. И все же закрываю глаза. Мне не нужно… действительно не нужно об этом думать. Я пытаюсь сосредоточиться на чем-то хорошем, и предательница-память вновь возвращает меня к Тимуру…

Я открываю дверь в студию своим ключом и нашариваю ладонью выключатель на стене. Пальцы дрожат, и тот находится не сразу. Я не успела здесь ничего толком поменять, украсить помещение, как планировала, поэтому оно выглядит по-прежнему неуютно. Тимур сгружает тюки у стены, проходит в центр зала и внимательно осматривается, будто видит здесь все в первый раз.

— Спасибо за помощь, — бормочу я и с намеком кошусь на брошенные им баулы. — Боюсь, мне нужно работать…

Тимур несколько секунд просто, не мигая, на меня смотрит. А потом небрежным движением плеч снимает с себя свое шикарное пальто, за ним следует пиджак, а когда черед доходит до запонок с ониксами, я не выдерживаю:

— Ты меня слышишь?! Мне нужно работать! Мне сейчас не до… не до…

— Не до чего? — вздергивает он черную бровь. И да. Я большая девочка. Но что-то не дает мне произнести то самое слово. Словно оно добавит ненужной пошлости всему тому, что происходит между нами.

— Ты знаешь, — шепчу я и отвожу взгляд.

— А ты вообще можешь думать о чем-нибудь, кроме секса? Эта стремянка надежная?

Какая стремянка? Чего он хочет? Что вообще происходит?

— Олесь! — одергивает меня Тимур, подворачивая уже второй рукав рубашки. Залипаю на его сильных смуглых предплечьях, перевитых жгутами вен.

— Что? — облизываю губы я. А этот… этот взрослый сильный мужчина смеется. Абсолютно уверенный в себе и в собственной неотразимости.

— Стремянка меня выдержит, как думаешь?

— Ты что, собираешься мне помочь?

— А на что это похоже?

Опускаю взгляд на небрежно валяющееся на полу пальто. На подкладке принт, в котором даже непосвященный запросто угадает Барберри. Закусываю губу и отворачиваюсь к сумкам. Похоже, я здорово опростоволосилась, когда решила, что Тимур вновь собирается меня… трахнуть. Про себя я не стесняюсь называть вещи своими именами, да. Дергаю замок, достаю первый аккуратно свернутый гамак.

— У тебя, наверное, дела… Спасибо, но…

— Да что с тобой не так? Я же сказал, что помогу!

Ну, что ж… Я честно попыталась от него отделаться, но если он так настаивает…