Каждый вдох - Николас Спаркс (2019)

Невольно улыбнувшись, Хоуп подумала, как поступят с коттеджем новые владельцы. Ей хотелось верить, что они ничего не станут переделывать, но это было наивно. Лет двадцать назад подобных домов на берегу было множество, а теперь их можно пересчитать по пальцам: Сансет-Бич облюбовали богачи, поэтому коттедж, скорее всего, снесут до фундамента и построят нечто крупное, вроде трехэтажного чудовища по соседству. Это жизнь, говорила себе Хоуп, но ей все равно казалось, что вместе с коттеджем будет уничтожена частица ее самой. Она осознавала, что эта мысль из разряда чересчур драматических («увы мне, увы!»), и корила себя за это. Амплуа мученицы не для нее; Хоуп всю жизнь была убеждена, что ее стакан наполовину полон и новый день надо встречать как новую жизнь. Во многих отношениях ей действительно повезло: у нее есть любящие родители и две чудесные старшие сестры, она уже давно тетя трех племянников и двух племянниц – неиссякаемого источника радости и удивления. Учеба давалась Хоуп легко – она блестяще закончила колледж и любила свою работу медсестры в травматологии в медцентре округа Уэйк. Несмотря на пару-тройку лишних килограммов, она здорова, уже шесть лет встречается с хирургом-ортопедом Джошем и любит его! У нее прекрасные подруги и своя квартира в Роли, недалеко от родителей. Со стороны можно было подумать, что Хоуп просто баловень судьбы.

Так почему же у нее все валится из рук и скверно на душе?

Одной из худших проблем в этом и так непростом году стал диагноз отца. Сокрушительную новость они узнали в апреле. Не удивился только папа: он уже давно подозревал неладное, потому что у него вдруг пропали силы бегать в лесочке за домом.

Отец тренировался там, сколько Хоуп себя помнила. Роли застраивался, но эту часть оставили в качестве зеленой зоны, поэтому родители и купили там дом. На протяжении ряда лет застройщики добивались отмены решения городского совета, суля новые рабочие места и налоги в городской бюджет, однако успеха они не добились – отчасти потому, что отец Хоуп неизменно выступал против них на каждом заседании городского совета.

Отец обожал лес. Он не только каждое утро выходил на пробежку, но и гулял по тропинкам, отработав день в школе. Маленькая Хоуп увязывалась за папой и бегала за бабочками, или бросала прутики, или ловила рачков в маленькой извилистой речушке, местами подходившей к самой тропинке. Отец преподавал биологию, химию и физику и знал каждый куст и дерево. Когда он рассказывал о различиях между южным красным дубом и черным дубом, разница становилась ясной, как небо, но если Хоуп пыталась повторить этот фокус самостоятельно, она путалась. То же самое происходило с небесными созвездиями: вечерами отец показывал ей Геркулеса, Лиру или Орла, и Хоуп с интересом кивала, а через неделю недоуменно щурилась, вспоминая, где какие звезды.

Очень долго она искренне верила, что папа самый умный в мире. Слушая дочкины уверения, отец всегда смеялся и говорил: будь это правдой, он бы смекнул, как заработать миллион долларов. Мама Хоуп тоже была учительницей, правда, младших классов, и только закончив колледж и начав зарабатывать, Хоуп поняла, насколько же родителям было нелегко поднимать троих детей, пусть и на две зарплаты.

Отец тренировал школьную команду легкоатлетов. Он никогда не повышал голос, но его подопечные стабильно занимали первые места. Хоуп и ее сестры все четыре года старшей школы тоже участвовали в кроссах и легкоатлетических соревнованиях. Спортивный талант ни у одной не открылся, но Хоуп до сих пор выходила на пробежку минимум несколько раз в неделю. Старшие сестры также не отставали, и последние десять лет Хоуп с отцом и сестрами в День благодарения участвовали в традиционной пробежке, чтобы нагулять аппетит, прежде чем сесть за стол. А два года назад отец выиграл забег в своей возрастной группе.

Теперь он уже не побежит…