Ритуал - Тайга Ри (2020)

– Ликас говорил – снять немилость, – я перестала скрести и гладила коня по сильной мощной шее – красавец. – Сняла, – добавила я между прочим.

Скребок с другого бока замер, и конь требовательно повернул морду, протестующе фыркнув – продолжать.

– Я сняла немилость, – повторила я отчетливо.

– Как? – наконец-то Старик подал голос.

– В Храме. Милостью Великого.

Алариец захохотал. Хрипло, каркающе, откидывая назад седую голову. Конь занервничал, переступая копытами – шум рядом райхарца нервировал.

– Забавно, правда? Милость одного Бога снимает немилость другого, – улыбнулась я в ответ.

– Мисси…, – почти простонал Старик, – Великий не снимает немилость уже зим пятьсот как…

– Снимает, – я пожала плечами. – Ваша информация устарела…

– Снимает… устарела…, – Старик снова захохотал, – … увидеть бы их морды… сняла немилость… а-ха-ха-ха… пошла и сняла немилость… просто пошла и сняла… я хочу видеть Совет, когда они это узнают…

– Они удивятся?

– Удивятся? Удивятся?! О, да…, – он никак не мог успокоиться. Я терпеливо ждала, успокоительно почесывая коня за ушком, прислонившись лбом к теплой шее. Мне ласково фыркали в ухо и ерошили мягкими бархатными губами волосы – он начал жевать косу – хочет вкусненького.

– Т-ш-ш-ш, мальчик, я принесу с кухни, – я поцеловала его в нос и аккуратно забрала у него закуску, вытащив кончик косы изо рта.

– Мисси, Ликас ещё не знает? – Старик с предвкушением потер руки.

– Не знает.

– Не знает! – Старик снова захохотал.

Наставнику я сказать ещё не успела, но сомневаюсь, что он будет смеяться так же.

– Мне тоже кажется это очень смешным, – я переложила скребок в другую руку и продолжила тщательно чистить райхарца. – Высокомерие аллари, которые считают, что только они способны снять последствия печати Немеса.

Смех Старика резко прервался.

– Аллари, которые считают всех ниже себя. Великого, который не одаривал милостью уже пятьсот зим, менталистов, которые только и способны, что ходить по краешку изнанки, не в силах постичь круг…

– Мисси…

– Меня, которая не должна быть в состоянии понять, что вы хотите. Ведь вы этого хотели? Чтобы я пришла, попросила, и аллари великодушно сняли бы немилость, ведь змей – это ментальная проекция. Кому, как ни аллари, знать, как можно бороться с такими вещами.

– Мисси…

– Я не права? Вы не этого хотели?

– Поговорите с Ликасом, мисси. Он ваш Хранитель, и никто не будет вставать между вами, – Старик тихо вздохнул. – Просто поговорите с ним.

– Поговорю, – пообещала я, переложив скребок в другую руку, чтобы почесать коня за ушком – он настойчиво тыкался в руку и выгибал шею, красуясь. – Когда он перестанет от меня бегать. Поговорю непременно.

– Мисси… ему сложно. С одной стороны – Совет…

– … с другой – я… но последнюю декаду, как приехал табор, Наставник ведёт себя странно…

– Мисси, – Старик перестал делать вид, что работает и поднял голову так, чтобы видеть мои глаза. – Табор здесь не причем. Как у вас проходит день, мисси? Утро начинается с чернокафтанников, день вы с ними – и ни на шаг, вечер и даже ночь, – алариец хмыкнул.

– Это не я привела их в поместье и… , – понимание осенило. – Я стала уделять меньше внимания аллари…

– Вообще не уделяете, мисси, – рубанул Старик. – Раньше, когда была проблема, куда вы всегда бежали?

– К аллари, к Нэнс, на конюшни и… к Ликасу, – закончила я тихо.

– А теперь? Теперь у вас есть «свои менталисты», – выплюнул Старик презрительно и резко провел скребком несколько раз по и так лоснящейся до шоколадного блеска шкуре. – Теперь вы бежите к ним.

– Они уедут…

– Уедут, – качнул он седой головой, – а аллари останутся. И запомнят. Даже сейчас не все способны спокойно переносить их присутствие рядом.

– Ликас убрал тех, кто не переносит менталистов…