Ты станешь моей - Дана Стар (2020)

Я наклоняюсь через край балкона, присматриваюсь и млею от того, что вижу. Я узнаю знакомую иномарку чёрного цвета, и у меня чуть сердце не рвётся в груди пополам. Волкан! Он… да он же въехал на машине в детскую площадку! Ну почти. Протаранил край лавочки. А рядом, на другой скамейке, в шаговой доступности от места происшествия, сидят двое рослых мужчин. О чем-то спорят друг с другом и покуривают. Думаю, этот опасный маневр вряд ли их обрадовал. Точнее, вывел из себя. Вот блин! Надо спасать положение! Что сейчас будет? Бои без правил. Матюгнувшись, здоровяки гурьбой бросаются к Волку, а тот выискивает потерянным взглядом мой этаж. Волкан меня замечает. Он, шатаясь, вываливается из «Хаммера», глядя на меня, направляется в сторону подъезда. И да, он кричит. Как ненормальный, на весь двор вопит:

— НИКА! Малышка! Прости…

Я выскакиваю на улицу прямо в домашних тапках и куртке поверх пижамы, у меня просто нет выбора. Да, я боюсь. Но не за черноглазого и, скорее всего, подвыпившего оболтуса, а за тех мужиков. Волк же их в фарш перемелет. И опять из-за меня.

— Ты что вытворяешь? Совсем с башкой не дружишь?

Ну вот я слышу глухие удары, стоны, громкую возню, когда выскакиваю во двор и со всех ног мчусь в сторону чёрного клубка из трёх сцепившихся друг с другом фигур.

— Прекратите! Я сейчас полицию вызову! — кричу я, глядя на бесформенный вихрь из тел, что носится по площадке. Пыль стоит столбом. В окнах многоэтажек вспыхивает свет, люди высовываются из квартир, глазея на зрелище. Волкан слышит мой голос, это его чуть усмиряет. Он отталкивает от себя громил, мчится ко мне навстречу, падает на колени прямо на грязный асфальт, крепко обнимает, утыкаясь носом в мой живот и жалобно стонет:

— Ника, Ника моя… это ты.

От мужчины за километр несёт перегаром. Напился всё-таки. Никогда не видела Волка под градусом. Обычно я, засранка, вытворяла нечто подобное, а сейчас мы, можно сказать, поменялись ролями. М-да, алкоголь то ещё зло. Я больше ни капли в рот, клянусь. Это из-за меня он, что ли, пустился во все тяжкие? Или с отцом что-то не поделили?

Мне кажется, будто мужчина реально рыдает. Я просто поверить не могу в то, что вижу и слышу. Я сама едва держусь, чтобы не затопить площадку реками слёз. Картина, рвущая душу. Непробиваемый, как танк, мужчина стоит передо мной, хилой тросточкой, на коленях. Любимое тепло сочится даже сквозь плотную ткань одежды. Как же мне не хватает его прикосновений! Зависимая я наркоманка!

— Волкан, — тихо шепчу, копируя интонацию мужчины, запускаю пальцы в его шелковистые волосы, перебираю блестящие пряди руками, глажу его, пытаюсь успокоить. Я ведь боюсь за этого дуралея, сильно боюсь! Я могу сколько угодно бухтеть на отца и Волкана, но в душе понимаю, что да, я его. Уже давно я — его девочка. Не могу без Волка. Как бы себя не ругала, что бы они там с отцом не химичили на пару, не могу я долго злиться. А следовало бы. Но сердце плевало на разум. Чувства сильнее логики.

Бугаи в дутых куртках готовятся к реваншу. Поднимаются с земли, приходят в себя, ругаются, естественно, направляясь к нам. Ох! Пора делать ноги.

— Поднимайся, молю, — дёргаю Волка за ворот пальто. — Идём домой, я напою тебя чаем. Ты ранен?

Он поднимает голову вверх. Я чуть слышно взвизгиваю, когда вижу свежую ссадину на его лбу. Я быстро наклоняюсь ниже к нему, лезу обеими руками в карманы пальто, в одном из них нащупываю бумажник, распахиваю его и вытаскиваю оттуда одну купюру в пять тысяч рублей. Бросаю в ноги прущим на нас неотёсанным обезьянам:

— Это вам вместо моральной компенсации. Мужики, простите моего друга, он немножко того… — кручу пальцем у виска, пока Волкан не видит. Он всё льнет и льнёт к моему животу, трётся о него носом, крепко-крепко обнимает мою талию, будто вот-вот раздавит меня в щепки.