— У меня все хорошо, — заученная фраза, в которой нет и капли правды, — это все? Разговор окончен? Или есть еще что-то, что тебя интересует.

— Таня, я знаю, что тебе сейчас не до этого, но я извиниться хотел.

Черт, тошно-то как. Еще один извиняющийся на мою голову! Что же им все неймется? Мне было бы проще, если бы они все меня просто игнорировали, не замечали.

— Я давно хотел придти, но… — развел руками, подразумевая сложность всей ситуации в целом.

— Не стоило утруждаться, — отмахнулась, пренебрежительно плечом дернув.

— Стоило… я ведь когда вез тебя в Черные Тополя, не мог ничего пояснить, Руслан сам должен был тебе все рассказать. Понимаешь? — закончил тихо.

— Это-то я понимаю. Мне вот не ясно, зачем меня сюда привезли, чего вы все ждете от меня. Просто не понимаю! Сожалеете, что так все вышло? Я тоже. Хотите прощения — забирайте, мне не жалко. Думаете, что все можно исправить и начать с начала? — жестко усмехнулась, — ваше право. Со своей стороны могу сказать только одно: я ничего не хочу восстанавливать. Выжила без вас всех? Да! И дальше прекрасно справлюсь. Если бы могла уйти — давно ушла бы, не оглядываясь! И прошу, не надо меня душить своим сожаление, раскаянием. Мне все равно! Понимаешь, Кирилл, все равно!

— Я понимаю, ты обижена…

— Серьезно? Думаешь то, что я испытывала тогда, да и сейчас, это обида? — моему сарказму не было предела, — простая детская обида?

— Я такого не говорил, — насупился бета, — что она детская…наверняка, очень болезненная и глубокая.

— Да ты, как я посмотрю, в дипломированные психологи заделался? — цинично огрызнулась.

Нечаев молчал, настороженно рассматривая меня.

Как мне это все надоело! Все они! Вся эта гребаная стая!!! Почему нельзя просто оставить меня в покое? А еще лучше дать мне уйти?! Снова хочется сбежать, и я снова давлю провальную мысль на корню. Уже сбегала дважды — один раз чуть не убили, второй — бесцеремонно вернули назад. Нужен другой путь.

— Что? — развела руками, интересуясь причиной его задумчивого внимания к моей скромной персоне.

— Ты изменилась, — протянул он как-то растерянно.

О да, дорогой мой друг, изменилась! Ты даже не представляешь насколько! Располовинилась!

— Вас за это благодарить надо! — холодно отрезала, чувствуя, как в груди давит.

Больше нет ни сил, ни желания с ним разговаривать, поэтому забрала кружку, тарелку с бутербродами, которые по-прежнему мне казались единственной прекрасной частью этого утра:



— До свидания, — кивнув ему, пошла прочь, чувствуя, как смотрит в спину.

Выйдя из кухни, едва не споткнулась, обнаружив Бекетова. Он стоял, подпирая стену плечом, сложив руки на груди, и задумчиво смотрел себе под ноги. При моем появлении поднял взгляд, пронзительный, грустный, и у меня защемило, закололо, запульсировало в груди. Проклятая связь!

Ни сказав ни слова, прошла мимо него, торопливо скрывшись в своей комнате. Только там смогла перевести дух, села на кресло, возле окна, подобрав под себя ноги, и принялась завтракать, меланхолично пережевывая бутерброды и прислушиваясь. Мне до дрожи хотелось узнать, о чем они говорят, но мой слух был обычным, человеческим, а их голоса снизу доносились неразборчиво.

В очередной раз почувствовав себя ущербной, горько усмехнулась. Всем была нужна прежняя Таня, но они не в курсе, что ее больше нет.

Неужели не почувствовали этого? Не почувствовали, что волчицы больше нет? Осталась только я — измученная, растерянная, кое-как пытающаяся жить дальше? Или уверены, что такого просто не может быть? Представляю, что будет, когда секрет раскроется. Хотя какой это секрет? Просто мерзкая правда, которую я и не собиралась прятать.

* * *