Разорванная пара - Маргарита Дюжева (2020)

— Как скажешь, — бета согласился, а я сбросил звонок, тот ас забыв о нем.

Что мне эта делегация от соседнего клана? Что мне эти визиты вежливости и налаживание контактов, когда внутри пустыня выжженная?

С самого утра Татьяна обернулась, выскочив в лес. Я отправился следом, держась на расстоянии, наблюдая за каждым ее шагом. И волчица прекрасно знала это, недовольно поглядывала на меня через плечо, скалясь, когда подходил слишком близко. Рычала, прижимая уши, припадая к земле. Вела себя как с чужим, опасным волком, способным причинить вред.

И сетовать не на кого — сам виноват. Но это просто убивало! Хотелось схватить ее, прижать к себе или встряхнуть хорошенько, чтобы все на свои места встало, что бы вспомнила, что нас связывает.

Она упрямо шла вперед, все дальше уходя от усадьбы, приближаясь у границе наших земель. И лишь только встал поперек дороги, показывая, что дальше не пущу, она остановилась.



Долго смотрела на меня, холодно, отстранено, видать оценивая серьезность намерений. Потом раздраженно щелкнула зубами и, шустро развернувшись, понеслась обратно к особняку, а я как унылый м*дак следовал за ней, с каждым мигом все больше приходя в недоумение. Как жить дальше?

Как, вашу мать, справиться с тем, что сильнее? Как заново заставить ее полюбить себя?

Я не знал.

А дальше было еще хуже. Пока я решал рабочие вопросы с Кириллом, Татьяна осталась внизу, у широкого крыльца с мраморными колоннами. Лениво развалилась на земле, щурясь от яркого летнего солнышка, и ее необычная шерсть мягко блестела в лучах, а потом появились несколько молодых волков из стаи.

Завидев мою волчицу, направились к ней, выражая свое почтение. Она с интересом наблюдала за их приближением. Рассматривая, принюхиваясь. Поднялась, приветственно покачивая хвостом.

Само дружелюбие, мать ее! С кем угодно, но только не со мной. А эти дураки расфуфырились перед ней. Уши торчком, хвост трубой, грудь колесом. Смотрят так жадно, чуть ли не слюни из пасти капают.

* * *

В груди кольнуло. Сильно, неприятно. Ревность голову поднимала, заставляя сильнее сжимать трубку, пока говорил с Кириллом.

Перед глазами черная пелена. Злость, ревность, на себя, на нее, на этих идиотов, что вьются возле моей самки. Не понимая, что делаю сиганул в окно, на ходу обращаясь. С утробным рычанием приземлился рядом с ними. Молодые волки тут же спасовали, поджали хвосты, припали к земле, заискивающе глядя на меня, выражая всем своим видом раскаяние. Ср*ть на них, потом разберусь, устрою такую трепку, что на всю жизнь запомнят.

Сейчас меня больше волновала Татьяна.

Волчица смотрела на меня, не скрывая недовольства, раздраженная моим внезапным вмешательством в их игрища.

Зарычал, зло, требовательно. Опустив голову, глядя исподлобья двинулся к ней. Сейчас получит! Затащу в дом, запру в комнате и вообще никому не разрешу к ней подходить. Никогда!

Татьяна, почувствовав мое настроение, зажмурилась, крутанулась на месте юлой, и со всех ног бросилась прочь, в лес. А я следом за ней, мимо молодых сопляков, поджавших хвосты.

Зараза шустрая!

Неслась как угорелая, петляя мимо кустов, сворачивая в самых неожиданных местах, избегая открытых пространств, где бы я ее настиг в два прыжка. Мне оставалось только зубами щелкать, когда грифельная задница, в очередной раз взмахнув хвостом, исчезала за деревьями.

И все бы ничего, если бы не одно «но». Она не играла со мной, не кокетничала. Волчица реально пыталась улизнуть, сбежать от меня. И если я ее сейчас упущу, она запросто скроется в неизвестном направлении.

Как же меня это бесит! Ненавижу ощущать себя беспомощным! А сейчас именно такой случай. Я не знаю, что делать! Как бы не бился, не пытался найти подход — все бесполезно. Волчья сущность Татьяны меня отторгала, не подпускала к себе. Мое присутствие ее тяготило.