Warm - Панченко Сергей Анатольевич

Матрена гордилась тем, что нашла эту траву, словно это был ее вклад в благодарность за то, что их семью приняли.

- Скоро холм, на котором стоит наше городище, снова станет зеленым, - довольно произнес Александр.

Прежде, чем попасть в поселок Забавы, пришлось провести еще одну ночь под открытым небом. Скорость передвижения упала в основном из-за детей. Приходилось чаще останавливаться, чтобы покормить их. Ночью о себе напомнила мошкара. Это значило, что поселок был совсем рядом, либо она шустро оккупировала лужи вдоль железнодорожной насыпи.

Оказалось, что у Поликарпа и Матрены на случай защиты от них были схожие решения. Они не выдумывали колпаки, а пришили к обычным кепкам куски ткани, затягивающиеся на шее. Насекомые почти не мешали спать. Мешали только далекие раскаты грома непонятного происхождения. Молний в эту ночь видно не было, а гром, как правило, никогда не долетал, если молнии сверкали где-то за горизонтом. Александр часто просыпался от этих звуков, хорошо передающихся по земле, и долго вслушивался, ожидая от природы очередного подвоха.

Наутро страхи рассеялись сами собой. Звуки грома утихли, на улице стало светло, так же, как и на душе. Мужчины уже предвкушали радость возвращения к любимым женщинам. Оставалась самая малость, раскопать сейф с оружием отца Забавы.

Станцию и памятник героям войны увидели издалека. Александр хотел предложить Гордею отвести семейство в Зарянку, но Поликарп и Матрена категорически отказались, мотивируя свой поступок тем, что они обязаны им за свое спасение и будут помогать разбирать завалы дома. Александр согласился, понимая, что четверым мужикам будет намного легче, чем двоим, а матери с детьми найдется место, где можно пересидеть любую непогоду.

Протоптанной тропинкой добрались к дому Забавы. Сначала Гордей на всякий случай забрался в подвал, чтобы проверить, не осталось ли в нем чего-нибудь съедобного, потому что боялись завалить его окончательно. Съестного он ничего не нашел, зато нашел планшетный компьютер, про который Забава ничего ему не говорила. Гордей решил сделать ей сюрприз.

К разборам завалов приступили сразу, надеясь успеть засветло вернуться в Зарянку. Работа спорилась. При помощи инструментов и крепкого слова сдвигали с места плиты перекрытия, разбивали большие куски кирпичных стен, отрывали куски крыши. Одним словом, подтверждали истину поговорки, ломать, не строить.

На свет подняли много личных вещей семьи Забавы.

- Хорошо, что Забавы здесь нет, сейчас бы расстроилась, - решил Гордей.

- А может, возьмешь ей что-нибудь? - предложил Гурьян.

- Нет. Ей трудно смириться с потерей семьи, не стоит напоминать лишний раз. Она такая ранимая бывает, я даже не знаю иногда, как ей сказать, чтобы нечаянно не задеть, - признался Гордей.

- Пройдет со временем, - попытался убедить его Александр. - Она в одиночестве провела слишком много времени, а чем ей было заниматься, кроме, как страдать по родителям?

- Гордей, а я всё хотел спросить, сколько твоей Забаве лет? - поинтересовался Гурьян.

- Двадцать один. А что?

- Ни черта себе, отхватил молодку, - присвистнул Гурьян.

- Не завидуй, он сам себе добыл, это тебе по разнарядке досталась, - пошутил Александр.

- Понятно, почему ей так тяжело пережить гибель родителей, сама еще ребенок.

- Совсем не ребенок, - заступился Гордей. - Поумней меня во многом будет.

- Ну, это неудивительно, - подколол товарища Гурьян.

- Гордей, а ты не помнишь, хоть какие-нибудь ориентиры Забава давала относительно того, в какой комнате стоял сейф?

- В спальне родителей, вмонтированный в заднюю стенку гардероба.

- А как определить, где гардероб родителей, а где ее? - Гурьян почесал затылок.

- По трусам.

- В смысле, по размеру? Мамины больше?

- Вообще-то я подумал про отцовские.