Warm - Панченко Сергей Анатольевич

Все, кто находились в избе, непроизвольно усмехнулись.

- Что я сморозил не так? - Александр понял, что коллективу его предложение не понравилось.

- Простите, Сергеич, но вручную на такое хозяйство даже в три смены не накосить, - Гордей переставил кружку на другое место, потому что струя с крыши перестала в нее попадать.

- А как же вы обходились?

- В селе соседнем заказывали несколько тракторных телег, погрузчик и ночью, пока народ спал, забивали сеновал.

- М-да, а я наивно полагал, что можно.

- Не, барин, сенокос - это адский труд, когда все вручную. Весь день на солнце косой машешь, потом сгребаешь, потом грузишь, жара, сено в лицо летит, прилипает, пить охота, а потом тошнит от воды, но пить хочется еще сильнее. Уж лучше одну ночь напрячься, подобрать, что трактор обронит, чем так. Для клиентов, можно, конечно, но это расслабон, а не сенокос.

Гурьян поднялся со своего места и направился к двери.

- Пойду, коня привяжу.

Он вышел, постоял в открытых дверях, разглядывая проливной дождь.

- Что-то душно, как в бане, - произнес Гурьян и выставил руку, чтобы на нее попал дождь, - теплая.

Яркая молния осветила двор. Через секунду громыхнул гром.

- Простите, но я далеко не пойду.

- Боишься, фитилек подпалит? - заржал Гордей.

- Банщик ты, Гордей, а не юморист.

Гурьян закрыл за собой дверь, и сразу же где-то рядом сверкнула молния. Небо расколол жуткий гром, такой, что люди в избе вжали голову в плечи.

- Ничего себе! - Гордей вскочил. Ему стало совестно за шутку над товарищем. - Эй, Гурьян, ты где?

Народ напрягся, потому что не услышал ответа.

- Гурьян, скотина! - Гордей выбежал наружу.

Александр подошел к двери. Дождь падал сплошной стеной, закрывая из виду главные ворота. Между домами уже бежали ручьи пузырящейся воды. Несмотря на силу дождя, было душно и жарко. За углом дома раздались частые чавкающие по грязи шаги. Показались Гордей и Гурьян. Сверкнула молния, больно ударив по глазам яркой вспышкой. На мгновение мир потемнел. Небеса вздрогнули под раскатами. Дождь припустил еще сильнее.

Гурьян влетел в дом. С него ручьями стекала вода.

- Получилось, или ты под себя, - пошутила Аглая.

- Ха-ха, так громыхнуло, что можно было и серьезно обделаться. Видала, как близко ложатся молнии?

- И слыхала. Небо рвет на куски.

- Народ, - обратился Александр к коллективу, - по маленькой нужде не выходим наружу, слишком опасно. Есть здесь ведро какое-нибудь?

- Есть, ушат с родниковой водой для умывания, - Алгая откуда-то вынула деревянный тазик с одной ручкой. - Воду вылить?

- Да, разлей по посуде. Пользуемся им, пока не закончится гроза, не по прямому назначению.

- Ну, грозы здесь, особенно такие проливные, больше двух часов не идут, - со знанием вставил кузнец.

- Что-то мне подсказывает, что то, как было раньше, совсем не подходит для описания того, как будет теперь, - Александру удалось правильно, но витиевато сформулировать свою мысль.

- Подождем - увидим, - кузнец откинулся к стене, опершись об нее головой. Его борода задралась вверх.

Сверкнула молния и следом ударил гром. Кузнец даже глазом не повел, делал вид, что задремал.

Из-за плотного дождя быстро потерялось ощущение времени. Казалось, что на дворе поздний вечер, хотя часы показывали начало седьмого. Коллектив Зарянки вполголоса переговаривался между собой. Крупные и частые капли барабанили по крыше. С улицы доносился шум бегущих ручьев.

- Не разломало землетрясением, так дождем смоет, - Лукерья выглянула в окно. - Харитон, два часа подходят к концу, а дождь, как лил, так и льет.

Кузнец лениво повернул голову в ее сторону.

- Это потому что сегодня праздник Ивана Купалы просрали, вот боги и обиделись.