Warm - Панченко Сергей Анатольевич

- Вот, напали вдвоем на одного. Хотите скучно сидеть? Сидите, - Гурьян сложил руки на груди.

- Так тебе скучно? А ну-ка бери инструмент и вперед. Язык у тебя, как отбойный молоток, посмотрим, что ты умеешь руками.

Харитон протянул лопатку в руки Гурьяна. Тот нехотя взял ее.

- Расковыряй цемент и вытащи первый кирпич, - Харитон попросил приказным тоном.

Александру не понравилось, что прошло меньше суток заточения, а уже чувствуется некоторая нервозность в отношениях между людьми.

- Послушайте, работать будем по очереди, например, по полчаса. Аглая пусть следит за временем, а мы, мужики, будем менять друг друга. И не устанем и всё - по справедливости. Идет?

- Нет, ну вы, барин, только и можете, что мудрость изрекать, - в своей манере произнес Гордей. - Я согласен.

Харитон промычал что-то невнятное.

- А нам что делать-то? - спросила Фёкла.

- И вам будет работа, позже. А пока, давайте создадим рабочее пространство, а то Гурьян бедный, как червяк изворачивается.

Александр закатал рукава рубахи и первый начал двигать тяжелые бадьи, бочки и ящики. Мужики кинулись помогать, женщины тоже. Передвинули еще не оклемавшегося Вторушу в самый дальний угол. Он пытался возразить, против грубого обращения, но не успел, его оставили в покое. Через несколько минут делать уже было нечего. Вокруг Гурьяна образовалось достаточно свободного места, чтобы замахнуться.

Дело пошло. Гурьян выбил первый кирпич, а дальше все было просто, соседние кирпичи расшатывали и вынимали. Так получилась арочная дыра, высотой в метр. За Гурьяном в руки взял инструмент Александр, потом Гордей и снова Харитон. Яма в стене росла на глазах и так же быстро прибавлялась куча рыжей глины у входа.

Александр, пока отдыхал, поджег свечу и рассмотрел свою язву на ноге. В неровном свете болячка показалась совсем не такой, какой он привык ее видеть. Она будто скукожилась и подсохла. Можно было подумать, что горячий воздух добил ее. Александр облегченно выдохнул. В последнее время он все чаще думал о ней, как о начале злокачественного новообразования.

Александр осмотрел кожу рук, груди. Краснота почти везде сошла. Немного горели скулы, и осталось еще неприятное чувство в горле. Кожа на ушах вздулась мелкими лопающимися пузыриками. Александр поскреб их.

- Зудит? - спросила Аглая, заметив заботу шефа о самом себе.

- Ага, есть немного. Нет у вас тут каких-нибудь грабелек, спину почесать.

Аглая усмехнулась и выставила ладони с согнутыми пальцами.

- Вот, даже двое.

- Неловко просить...

- Да ладно уж, Александр Сергеич, потом, когда придет время просить прибавку к жалованью, вы не посмеете отказать.

- После тебя я буду чесать спину барину, - занял очередь Гордей.

- Боюсь, что жалование теперь я буду платить вам простой человеческой благодарностью.

- Ничего, барин, Ваше «спасибо» потом конвертируем в более осязаемую валюту, когда все устаканится. Наверняка, Вам еще как пострадавшему от государства будет положена компенсация. А нам бы только Зарянка не загнулась, не хочу больше нигде жить.

- Да, Гордей прав, - поддержала коллегу Лукерья. - Мы тут, как говорится, пришлись к месту. Среди нас нет случайных вообще. У Вас был, наверное, самый заинтересованный коллектив работников в мире.

- Обещаю, - голос Александра тронуло волнение, - если все вернется к прежнему, проведу акционирование Зарянки и поделю акции на всех поровну. Тогда вы не будете считать меня барином, а себя работниками. Мы все будем совладельцами.

- Блин, барин, за это надо выпить. Вы просто мастер говорить тосты, - Гордей вытащил заглушку из ближнего жбана и принюхался. - Аглая, что это за бодяга?

Администратор пригнулась над бочкой.

- Кажется, сбитень на пиве. На Ивана Купалу готовили, - она сунула палец в бочку, вынула и облизнула. - М-м-м, точно он.