Warm - Панченко Сергей Анатольевич

- Нет, ну если у смерти были на нас планы, то она все равно найдет способ найти нас, - мрачно предположил Гурьян, набирая глину в пустую кадку, - как в фильме «Пункт назначения».

- Э, не каркай! - крикнул через дверь Гордей. Он обкладывал боковые стены лестницы кирпичами, не особо надеясь, что это защитит от пожара. - Не для того мы выжили, чтобы задохнуться здесь. Лично я, если терем загорится, выбегу на улицу и попробую найти, где еще можно укрыться от огня или пекла.

- Ты спечешься быстрее, чем успеешь сделать десяток шагов, - вразумил его Александр. - Вначале у тебя закипит жидкость в глазном яблоке, и ты перестанешь видеть, потом сгорят легкие, а потом ты уже передумаешь прятаться.

- Барин, вот, что Вы нагнетаете? - Гордей шмякнул влажный кирпич на стену.

После того, как наглухо заложили дверь, температура на лестнице снизилась до приемлемой температуры. Субъективно Гордей, как опытный банщик, оценил ее примерно в сто двадцать градусов, что для него было нормальной рабочей температурой. Александр подносил ему кирпичи и время от времени кружку холодного кваса. Гордея хватило минут на сорок работы. Раскрасневшийся и пышущий паром он без сил ввалился в погреб.

- Тайм аут, - Гордей упал прямо на пол и закрыл глаза.

- Спину отморозишь? - забеспокоилась Аглая.

- Пять минут, - Гордей поднял вверх растопыренную пятерню, - лепите кирпичи пока.

Температура в погребе, пока дверь была закрытой, немного упала. Прохлада поступала не только из-под пола, но и из ямы, значительно углубленной кузнецом. Кажется, воздух в ней был около ноля градусов, потому что от холодной глины Александру ломило руки. Вообще, наблюдался жуткий контраст между смертельным жаром и могильным холодом, разделенным друг от друга тонким слоем дерева и земли. Комфортное жизненное пространство для человека уменьшилось до нескольких десятков кубических метров внутри погреба.

 Про себя Александр иронично назвал погреб «Наш мир». Вселенная скукожилась до размеров его кирпичных стен. Время существования смехотворной вселенной могло быть таким же смехотворно коротким, но ярким и полным эмоций для всех населяющих ее существ, от жуков и лягушек, до людей. Разумная жизнь, как водится, всеми силами пыталась выжить. Каждый ее представитель, даже в самых бесперспективных обстоятельствах глубоко в душе верил, что шансы избежать смерти у него есть.

Вторуше поменяли несколько раз рубаху. Его раны мокли и сочились сукровицей. Тело накрывали стерилизованной у самого входа на лестницу рубахой, а когда она намокала, снова меняли. Парень стонал, пил воду и спал. Во сне тоже иногда стонал и даже неразборчиво бормотал что-то.

- Подорожник бы ему, - предложил Гурьян, глядя на жуткие ожоги спины Вторуши. - Да где его теперь взять.

- С таким же успехом можно в бубен постучать, - пробурчал из ямы Харитон.

- Выкарабкается, - уверенно произнес Гордей, - раз до сих пор живой, значит, опасная стадия миновала.

Вторуша зашевелился, поднял голову и мокрыми глазами, в которых отражалось пламя свечи, осмотрел всех, кто находился в погребе. Люди с любопытством наблюдали за ним, ожидая от его активности продолжения.

- В туалет надо... не могу больше, - произнес он. В его голосе было столько мольбы, что все вскочили, чтобы как-то помочь.

- Его надо подержать.

- Нет, его надо усадить на кадку, он сам все сделает.

- Положить его надо на бочок, а потом помыть.

- Я сяду, покажите куда, - слабым, но настойчивым голосом попросил Вторуша.

Александр и Гордей, осторожно помогли подняться больному товарищу и отвели его за перегородку, где стояла емкость для отхожих дел. Вторуша сам снял с себя штаны. Ему помогли сесть. Парня колотило от холода, слабости и высокой температуры.

- Готово, - предупредил он спустя пару минут.

Его так же осторожно вернули на место и накрыли свежей теплой рубахой.

- Дайте что-нибудь покрепче, - попросил Вторуша, - согреться.