Свидетель - Тесс Герритсен (2011)

– Не думаю, – не согласилась Кэти. – По-моему, интерес к этой теме пройдет не скоро. – Она выглянула в окно, за которым сияла под солнцем аккуратная лужайка. Как же долго. В последний раз они с Виктором виделись три недели назад. А когда увидятся снова? И увидятся ли вообще? От уехавшего в Вашингтон Джея Уоллеса она знала, что при каждом появлении Виктора на публике его окружает толпа репортеров, представителей Министерства юстиции и Генеральной прокуратуры. Постороннему к нему и не подойти.

«Даже мне», – подумала она.

Хорошо, что здесь у нее было трое друзей. Олли поправился быстро, и его выписали – дали пинка под зад, как выразился Мило, – через восемь дней после поступления. Половски повезло меньше. Пребывание в больнице затянулось из-за послеоперационных инфекций и последствий сильного отравления угарным газом во время пожара в театре. Теперь каждый новый день становился для него днем мучений. Фэбээровец мечтал только о том, чтобы выйти, съесть настоящий гамбургер и выкурить сигарету.

Еще неделя, сказали доктора.

«Он-то, по крайней мере, знает, когда это кончится, – подумала Кэти. – А увижу ли я когда-нибудь Виктора?»

В том, что он молчит, ничего странного нет, объяснил Половски. Так положено. Свидетелей всегда так охраняют. Министерство юстиции настроено не допустить утечки информации, а потому главного свидетеля будет изолировать по максимуму. У остальных участников недавних событий всего лишь взяли письменные показания. Кэти дала свои двумя неделями раньше, после чего ей сказали, что ее свободу передвижения никто не ограничивает.

И вот сейчас в сумочке у нее лежал билет на самолет в Мехико.

Ей надоело ждать у телефона. Надоело искать у себя в голове ответ на вопрос, любит он ее или нет. Однажды она уже пережила нечто подобное с Джеком: сомнения, страхи, медленное, но неизбежное осознание простого факта – что-то не так. Теперь, после всего пережитого, Кэти знала, как избежать боли и разочарования.

«По крайней мере, у меня появилось три новых друга. Олли, Половски и Мило – поразительная троица. Ну где еще найдешь таких!»

– Послушай, Сэм, – обронил Мило, засовывая руку в рюкзак. – Мы тут принесли тебе кое-что.

– Если снова шорты с веселыми девочками, то лучше не надо, – предупредил фэбээровец. – Мне и за прошлые досталось – медсестры проходу не давали.

– Не беспокойся. Это кое-что для твоих легких. Чтобы не забывал дышать поглубже.

– Сигареты? – с затаенной надеждой спросил Половски.

Мило усмехнулся и помахал подарком:

– Казу!

– Вот чего мне точно не хватало.

– Сейчас и опробуем. – Олли открыл футляр, в котором лежал его кларнет. – Мы сегодня пришли с инструментами, а потому и тебя решили в стороне не оставлять.

– Шутите.

– А что, место вполне подходящее. – Мило любовно провел ладонью по своей пикколо. –

Посмотри вокруг. Здесь столько больных, все в депрессии. Ребятам просто необходимо взбодриться. А самое лучшее для этого средство – хорошая музыка.

– Самое лучшее средство – тишина и покой! – Половски обратил молящий взор к Кэти: – Скажи, что они пошутили?

Кэти ответила ему непоколебимым взглядом и достала собственное казу.

– Мы все настроены абсолютно серьезно.

– О'кей, ребята, – сказал Олли. – И… поехали!

Такого исполнения популярной «Калифорния, это я!» мир еще не слышал. И если ему сильно повезет, больше не услышит. К тому времени, когда отзвучала последняя нота, в солярий уже стянулись несколько десятков пациентов и медсестер, желавших поближе познакомиться с источником этого режущего ухо звука.

– Мистер Половски! – заявила старшая медсестра. – Если ваши гости не умеют себя вести…

– Вы их выставите, да? – с надеждой сказал фэбээровец.