Свидетель - Тесс Герритсен (2011)

– Я не знаю, что делать, – шептала Кэти, прижимаясь все теснее и теснее. – Мне так страшно…

– Мы во всем разберемся. Вместе. Слышишь? Мы победим их, вдвоем.

Кэти кивнула. Глядя ему в глаза, она находила то, что искала, то, чего так недоставало ей, – уверенность и силу.

Порыв ветра пронесся по улице. Кэти поежилась.

– Что сделаем в первую очередь? – прошептала она.

– В первую очередь, – Виктор снял ветровку и набросил ей на плечи, – тебе нужно согреться. – Он взял ее за руку. – Идем. Горячая ванна, хороший ужин – и ты сможешь взглянуть на мир по-другому.

Им пришлось пройти еще пять кварталов до мотеля «Кон-Тики». Не претендуя на звание шикарного заведения, «Кон-Тики» имел по меньшей мере одно очевидное преимущество: он ничем не отличался от себе подобных – в меру уютный, серый, непримечательный. Получив ключ, они поднялись в номер 224, выходивший на пустынную в этот час парковочную площадку. Виктор открыл дверь и кивком предложил Кэти войти.

Переступив порог, она остановилась посредине комнаты, наслаждаясь теплом и ощущением безопасности. Как же приятно оказаться под защитой четырех стен! Вся обстановка сводилась к двуспальной кровати, комоду с зеркалом, двум тумбочкам с лампами и одному-единственному стулу. Стену украшала гравюра, изображавшая некий безымянный остров с пышной южной растительностью. На полу, у стены, стояла дешевая нейлоновая сумка. Покрывало смято – наверное, на кровати недавно лежали. Подушки сдвинуты к изголовью.

– Здесь, конечно, не слишком уютно, но по крайней мере тепло. К тому же номер оплачен вперед. – Виктор включил телевизор. – Скоро выпуск новостей. Может быть, скажут что-то новое по делу той женщины, Уивер.

«Той женщины… А ведь на ее месте могла быть я…» Кэти снова поежилась – теперь уже не от холода – и, опустившись на кровать, уставилась на экран. Виктор тем временем прошел по комнате, проверил окна, дверь, замок. Его молчаливая деловитость не позволяла забыть, насколько неопределенно их положение и как велика опасность. Большинство мужчин в такой ситуации несли бы чушь, пряча за болтливостью страх, – Виктор же, наоборот, сосредоточивался и умолкал. При этом не замечать его было невозможно – он как будто заполнял собой всю комнату.

Закончив, Виктор шагнул к кровати. Кэти невольно сжалась, когда он бережно взял ее руки и повернул их ладонями вверх. Опустив глаза, она увидела царапины с запекшейся кровью, ссадины и чешуйки ржавчины, оставшиеся на коже после спуска по пожарной лестнице.

– Я, наверное, жутко выгляжу, – прошептала Кэти.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке:

– Умыться тебе не помешает. Иди. А я пока попробую раздобыть что-нибудь на ужин.

Кэти прошла в ванную. За дверью приглушенно бубнил телевизор. Виктор, позвонив в обслуживание номеров, заказывал пиццу. Она повернула кран и подставила озябшие, занемевшие руки под струю горячей воды. Зеркало над раковиной явило ей не слишком лестное отражение себя самой – спутанные волосы, грязь на подбородке. Кэти умылась, потерла, восстанавливая кровообращение, замерзшие щеки. На стеклянной полочке под зеркалом лежала бритва Виктора. Она взяла ее, и узкое, острое лезвие превратилось вдруг в смертельно опасное оружие. Кэти стало не по себе. Она как будто увидела себя со стороны, и в этой новой, непонятной, пугающей ситуации Виктор был высоким, за шесть футов, мужчиной с сильными руками. Рядом с ним она выглядела слабой и беззащитной. В комнате только одна кровать. Она пришла сюда по собственной воле. Что он думает о ней? За кого принимает? А не обрекла ли она себя на роль добровольной жертвы? Он может сделать с ней все, что угодно. Изнасиловать, убить… Ему даже и бритва не понадобится – задушит голыми руками. «Что я здесь делаю? Остаюсь на всю ночь с мужчиной, которого едва знаю».