Свидетель - Тесс Герритсен (2011)

Пригласив гостей следовать за собой, он спустился по шатким ступенькам в подвал. В воздухе стоял тяжелый запах химикалий, на стойке из нержавеющей стали выстроились в ряд лотки. Где-то медленно капала вода из крана. Оглядевшись, Кэти поняла, что они оказались в огромной фотолаборатории. На стенах висели свежие отпечатки. И на всех лица: солдат, берущих штурмом здание аэропорта, протестующих под развернутым знаменем. Некоторые вполне могли бы украсить выпуски новостей.

– Твои работы, Мило? – спросила она.

– К сожалению, нет. – Мило встряхнул бачок с проявителем. – Я всего лишь продолжаю старый семейный бизнес.

– Что за бизнес?

– Обувь. Мы импортируем кожу. Итальянскую, бразильскую, крокодиловую. В общем, всякую. – Он кивнул на фотографии. – Вот так я и снимаю. Когда езжу за кожей. Я – эксперт по женским ножкам.

– Ради этого, – вставил Виктор, – он и провел четыре года в Стэнфорде.

– А почему бы и нет? Вполне подходящее место для изучения чудных ножек прекрасного пола. – Зазвонил таймер. Мило слил проявитель, вынул пленку и повесил сушиться. – Вообще-то, – сказал он, рассматривая негативы, – я всего лишь исполнил последнюю волю отца. Он очень хотел, чтобы его сын закончил Стэнфорд и получил степень. А я хотел провести четыре года в бесконечных вечеринках. Так что наши желания исполнились. – Мило с грустью посмотрел на фотографии и со вздохом добавил: – Жаль, но о последующих годах такого не скажешь.

– Почему? – поинтересовалась Кэти.

– Потому что с вечеринками пришлось давно распрощаться. Надо зарабатывать. Никогда не думал, что жизнь сведется вот к этому. Куда только все ушло, а, Герш? Что с нами стало? Мы растеряли весь потенциал. Все мы – Бах, Олли, Роджер. «Олд тьюнере» встали в общую шеренгу. Теперь мы все маршируем под унылую дробь барабана. – Мило снова вздохнул и посмотрел на Виктора. – Ты можешь разобрать что-нибудь на этих негативах?

Виктор покачал головой:

– Нет. Нужны отпечатки.

Мило кивнул и выключил свет, оставив только красную лампу.

– Как вам угодно.

Наблюдая за тем, как старый друг готовит фотобумагу, Виктор спросил:

– А как другие ребята? Что с ними? Где они?

Мило щелкнул кнопкой фотоувеличителя.

– Роджер – вице-президент какого-то международного банка в Токио. Шелковые костюмы и галстуки и все такое. Ушел в дело с головой. У Баха фирма в Сан-Хосе. Занимается электроникой.

– А Олли?

– Олли? А что Олли? – Мило опустил в ванночку первый отпечаток. – По-прежнему не вылезает из своей лаборатории в медицинской школе Стэнфорда. Подозреваю, там и ночует. Не удивлюсь, если у него в подвале есть какая-то тайная комната, где он держит на цепи своего ассистента Игоря.

– Вот с кем мне надо встретиться, – сказала Кэти.

– О, ты ему понравишься, – рассмеялся Виктор, погладив ее по плечу. – Бедняга, наверное, уже забыл, как выглядит женщина.

Мило перенес отпечаток в следующую ванночку.

– Да, кто как, а старина Олли остался прежним. Ничуть не изменился. Все такой же полуночник и по-прежнему играет на кларнете. А как ты, Герш? Еще берешь в руки саксофон?

– Давно не играл. Наверное, несколько месяцев.

– Соседям повезло.

– Почему тебя так называли? – спросила Кэти.

– Потому, – ответил Мило, заряжая следующие кадры, – что он твердо верит, будто музыка Джорджа Гершвина покоряет женские сердца. Это ведь после «Кто-то охраняет меня» Лили согласилась… – Он вдруг осекся и сочувственно посмотрел на друга.

– Ты прав, – тихо сказал Виктор. – Именно после «Кто-то охраняет меня» Лили согласилась выйти за меня замуж.

Мило покачал головой:

– Извини. Все время забываю, что ее уже нет.

– Да, ее уже нет, – сухо заметил Виктор. – А нам нужно думать о другом.