Эффект зеркала - Дарья Сойфер (2018)

– Ты зануднее мертвой старушки! Пойдем, Джеки. Нам тут не рады, – и Айя выпустила хонорика из клетки.

Олег рассчитывал, что она посадит питомца на поводок, возьмет на руки, в конце концов, но Крюкова просто пустила капитана в свободное плавание по квартире.

– С ума сошла?! А если он тут все мне загадит? Пометит, сгрызет?!

– Во-первых, у него есть горшок, – Айя указала на треугольную мисочку в углу клетки. – Во-вторых, ничего он не загадит, он лучший из всех мужчин, которых я видела. Кстати, чуть не забыла…

С этими словами Крюкова запустила руку в горшок, хорошенько там покопалась и вытащила сложенные купюры. Отряхнула, – Господи, ты это тоже видел?! – прямо над ковром и пихнула в задний карман.

– И нечего подсматривать, у меня все посчитано, – предупредила она майора, пока Джек исследовал диван: прыгал по спинке, подлокотникам, нырял между подушками и выныривал в другом месте…

План компромиссного сосуществования рухнул, осыпался мелкой пылью. Олегу невыносимо захотелось схватиться за голову. Моргнуть изо всех сил, чтобы потом открыть глаза и понять: все это было сном. Но нет. Красноволосая девица стремительно обживалась в его квартире, и что делать дальше, Горовой не представлял.

Крюкова все же отдраила клетку, пусть и оставив в ванной серые подтеки, вымыла зверька, который, несмотря на пиратскую кличку, к воде отнесся без энтузиазма и насквозь измочил знамя «Спартака», чем только подстегнул работу неуемного мужского воображения. Потом Айя все же приняла душ сама, избавив Горового от необходимости напоминать ей об этом.

Гардероб у Крюковой оказался довольно скудным, и Олег так и не понял, по какому принципу она отделяет грязные вещи от чистых. Когда Айя попыталась выбрать новую футболку по запаху, майор забрал у нее всю охапку, швырнул тряпки в стиральную машину, а гостье выдал одну из своих старых рубашек.

Ведь говорят, что женщина может из ничего сделать салат, скандал и халатик. Закатав рукава, затянув на поясе широкий ремень, она продефилировала в кухню, будто рождена была поражать публику достоинствами своего юного тела. По крайней мере, сегодня ей это удалось.

– Что видела тогда, без сознания? – осторожно поинтересовался Олег, когда Айя насытилась макаронами с сыром и принялась задумчиво вырисовывать узоры на пустой тарелке.

Она размякла, осоловела и, по расчетам Горового, должна была выдать, наконец, нужную информацию на раз-два. Однако услышав вопрос, Крюкова резко вздернула голову и впилась в него острым взглядом.

– Все не успокоишься?

– Я должен знать, – произнес он тем тоном, которым обычно успокаивают буйных.

– Ты пойми… – она откинулась на спинку, изучая Олега, будто впервые. – Тебе это ничего не даст.

– Рискни.

С минуту она сверлила его глазами, вызывая стойкое моргнуть или отвернуться, но Горовой терпеливо ждал. И терпение было вознаграждено.

– Он бил женщину. Видимо, свою жену. Зверски избивал. И, кажется, пытал утюгом.

– Это было то же видение, что и со свечами?

– Да, – ее взгляд, наконец, переместился в сторону, и Олегу даже дышать стало легче. – Только я оказалась там. В его квартире. Сразу скажу: женщину опознать не смогу. Но квартиру – да.

– Если он пытал ее утюгом, на ней должны остаться следы и без твоего опознания.

– Понимаешь… – Айя закусила нижнюю губу. – Я не очень верю в ваше это правосудие. Ну, типа… Вы сажаете, конечно. Но человек потом выйдет, и будет еще хуже. Она его жена. Черт ногу сломит в этих мусульманских тонкостях… Только ведь у них от мужей не уходят, разве нет? Он решит, что это она его сдала. И просто на ремни разрежет.

– Это ты тоже видела?

– А ты разве не видишь? Зачем тебе видения, если у тебя есть глаза? Он ее за пятно на рубашке чуть калекой не сделал. А что будет за тюрьму? Сколько там ему дадут? Два? Пять? Ну, семь…