Дуэль - Ли Чайлд, Кэти Райх (2018)

– Обед будет накрыт через двадцать минут. Вам лучше переодеться. Найджел вас проводит.

* * *

Малькольм Чабб не шутил насчет переодевания.

На кровати с балдахином лежит приготовленный для меня килт со спорраном, чулками, туфлями со странными шнурками и короткая куртка. Килт из чистой шерсти в серо-голубую клетку. В камине горит уютный огонь, озаряющий комнату золотым сиянием. По календарю уже наступила весна, но погода на улице похожа на зиму или позднюю осень. Я не слишком люблю суровую шотландскую погоду.

Впрочем, это часть очарования Шотландии.

Добро и зло приходят вместе, как гласит пословица.

Я раздеваюсь и несколько мгновений не знаю, что делать с нижним бельем, но потом пожимаю плечами и надеваю килт на голое тело.

Какого дьявола.

Если ты в Шотландии…

* * *

Когда я спускаюсь в гостиную, Чабб знакомит меня с остальными гостями в костюмах горцев. Даже одинокая женщина надела длинное платье с корсажем из шотландки в синюю и лавандовую клетку.

– Мадам Леблан. – Чабб делает паузу и кланяется. – Позвольте представить вам моего близкого друга, мистера Гарольда Эрла Коттона Малоуна.

Передо мной высокая крашеная блондинка – у корней более темные волосы, однако светлые великолепно оттеняют смуглое лицо. Улыбка вызывает появление легких морщинок вокруг искрящихся карих глаз. Я делаю вывод, что она богата и привыкла к хорошим вещам. Женщина протягивает руку и, прежде чем я решаю, следует ли мне ее поцеловать, довольно крепко сжимает мою ладонь.

– Я очарована, мистер Малоун, – говорит она. – Если хотите, называйте меня Элеонор.

Я улавливаю слабый французский акцент, но ее манеры и энергичность кажутся мне американскими.

– Называйте меня Коттон.

– Какое имя… Могу спорить, что за ним скрывается интересная история.

Я улыбаюсь.

– И очень длинная.

Я хотел бы продолжить разговор с ней, но Чабб уже подводит меня к следующему гостю, одетому в килт. Фотографическая память, подаренная мне при рождении матерью, быстро заносит их в каталог. Вот Джон Симонс, лондонский продавец книг, невысокий, в очках, в черном килте и клетчатом галстуке. Вильгельм Фенстермахер из Берлина, которого я встречал много лет назад, представляющий Немецкий исторический музей. Найджел Сомс из Эдинбурга, частный коллекционер, которого я несколько раз встречал на аукционах «Сотбис». И Александр Кузнецов, мрачный тип со стальными зубами хищника, одетый в темный килт. Скорее всего, его отправил сюда какой-то русский олигарх, один из тех, что владеют серьезными деньгами в России. Но кто я такой, чтобы судить? Ведь я сам покупаю для других.

За обедом мое место оказывается рядом с Элеонор Леблан. Она искусно делит свое внимание между мной и сидящим с другой стороны Фенстермахером, что производит особо сильное впечатление из-за того, что она без всяких усилий переходит с английского на немецкий и обратно. Мне всегда легко давались языки – еще одно преимущество необычной памяти. Я свободно говорю на нескольких, поэтому понимаю ее разговор с Фенстермахером. Наконец, я спрашиваю, что именно интересует ее на этом аукционе, ведь всегда полезно знать своих конкурентов.

– Почти наверняка, – с легкой улыбкой отвечает она, – то же, что и вас. Инкунабула, колдовская книга.

Я не пытался скрыть свой интерес к этой книге, но слегка удивляюсь, что она его заметила.

Улыбка Элеонор становится еще шире, когда она видит вопросительное выражение, появившееся у меня на лице.

– У меня личный интерес к этой книге, – объясняет она. – Ее хранили многие поколения моей семьи. В конце восемнадцатого века мой разорившийся предок продал ее, и книга странствовала от одного хозяина к другому. Я была очень взволнована, когда увидела ее в каталоге.

– Значит, если вы сумеете ее купить, то планируете оставить себе? Такая сентиментальность обойдется вам очень дорого.

Она изящно пожимает плечами и подмигивает мне.