Девятый круг - Блейк Крауч (2018)

По всей видимости, маршрут путешествия Джек придется теперь изменить. Она должна была посетить круг насилия, но его можно оставить напоследок.

Если на то пошло, когда он прикрепит к этому креслу ее саму, ходить-бродить она будет уже не в состоянии.

Джек

Я дошла до двери, набрала код. Когда отодвинулся засов, я потянула ее створки.

Черт.

Снаружи было уже темно. А внутри… внутри тьма была просто смоляная.

Из того, что просачивалось снаружи, я кое-как разглядела коридор.

Напольный линолеум в трещинах и вздутиях. Стены в разводах плесени.

Там, где отсутствуют потолочные панели, видна старая система воздуховодов.

И что-то буквально за порогом видимого света, чего я не могу толком распознать.

– Чего дожидаешься, Джек?

Я переступила через порог, но на входе задержалась.

– Лютер, здесь нет света.

– Никак боишься?

Усилием воли я сделала три решительных шага, пока видимость не пропала окончательно.

Тьма кромешная. И полная тишина.

– Лютер?

В ответ молчание.

– Лютер. Я ничего не вижу. Куда я должна двигаться?

Я ждала и того, что он откликнется, и когда мои глаза увидят хотя бы намек на свет. Но ничего не происходило.

Грудь мне начинала сдавливать теснота. Я погладила себе живот и мысленно произнесла: «Все хорошо. С нами все будет в порядке. Убивать нас он не собирается. Не хочет».

Не оставалось ничего иного, кроме как протискиваться вперед. Медленно, мучительно.

Шажок за шажком. Выставив руки, чтобы ни обо что не стукнуться и не споткнуться.

Через десять шагов левой рукой я царапнулась о стену и положила на нее ладонь, используя как ориентир.

– Лютер, что все это значит? – позвала я. – Чего ты хочешь?

В ответ лишь эхо моего голоса.

Лютер

Он следит за ней через проделанную в стене дыру. В очках ночного видения ее серо-зеленый образ слегка туманится.

Глаза искрятся, как изумруды.

В темноте приподнимается и опадает грудь.

Страх на ее лице глубок и одновременно прекрасен.

Одна из череды женщин, с которыми он это проделывал, просто упала, свернулась, как плод в утробе, и вопила до тех пор, пока не лишилась чувств.

Но Джек так не поступит.

Да, она боится, но контролирует свой страх.

Он снимает очки, кладет палец на выключатель и ждет.

Джек

Я остановилась.

Вдох, выдох.

Вдох, выдох.

Пусть сердце слегка поуспокоится.

На месте мрака, где клубился ужас, я воссоздала родные лица Фина, Херба и Гарри. Представила, как Фин сидит наискосок от меня на краешке дивана, натирает мне разбухшие ноги и с озорным огоньком в глазах рассказывает что-то из своего прошлого; как он впервые на меня запал и не давал покоя, увивался за мной по вестибюлю бассейна. Увидела Херба с крошками от рогалика на седых моржовых усах, как он излагает мне постулаты своей новой и, по его словам, крайне действенной диеты. Как Гарри – мой безбашенный, дурашливый, запальчивый, расчудесный Гарри – пыжится приляпать моей дочурке какое-нибудь экзотичное модное ликеро-водочное имечко.

Пусть любовь и привязанность к моим мальчикам влекут меня и дальше.

Спустя два шага я обо что-то ударилась и отпрянула, сдавив в себе визг.

Нет, не обо что-то. Об кого-то.

Упругость кожи под тканью не спутаешь ни с чем.

– Лютер, это ты?

Все еще пятясь назад, я спохватилась, что рука у меня потеряла соприкосновение со стеной. Кружа, ворвалась дезориентация.

Чтобы не упасть, я хотела схватиться за пол, но кое-как устояла в согбенной позе.

– Кто здесь?

Никто не отозвался.

Какое-то время из-за барабанного гула сердца я ничего не слышала.

Попыталась двинуться, но столкнулась со стеной.

Повернулась. Снова тронулась вперед.