Девятый круг - Блейк Крауч (2018)

Я отошла на пяток шагов, чтобы не запачкать место преступления, и блеванула прямо себе на кеды.

Лютер

18 марта, четырнадцать дней назад

Спустя четыре дня после происшествия с автобусом

– Ого. Прямо-таки священник?

– Да. Из католической церкви Питсбурга.

Лютер через стол подается вперед и долго, пристально смотрит ему в глаза. На вид лет пятьдесят пять – пятьдесят шесть. Гладко выбрит. Залысины с проседью. Тонкие губы. Задумчиво-кроткие глаза.

– Давайте на минуту будем честны, святой отец. Вы не против?

– Разумеется.

– Вы не женаты?

– Священничество и брак обычно шествуют разными путями.

– У вас обет безбрачия? Целибат?

– Да.

– Это трудно?

– Случаются моменты соблазна, но с Божьей помощью обет удается блюсти.

– В самом деле?

– Да.

– Нелегко оно, наверно, со всеми этими снующими вокруг молоденькими алтарниками? Завлекательные мальчики, испрашивающие благословения Божьего. Признайтесь как на духу: бывало иногда?

– Никогда, и ни за что.

– Ой ли, святой отец?

– Не бывало такого, чтобы я когда-либо притронулся к ребенку. По моему мнению, это самый страшный из грехов.

– Прямо-таки никогда?

– В самом деле.

– Но соблазны, вы сказали, бывают.

– К счастью, не в этом направлении. Да, соития в своей жизни я не изведал, но признаться честно, соблазны близости с женщиной меня иногда все же посещают.

– Ну вот. И вы прямо-таки ни разу ему не поддались?

– Представьте себе, нет. Господь своими путями уберегал меня от грехопадения.

Лютер завороженно покачивает головой.

– Нет, я так же греховен, как и мы все.

– Так каковы же ваши грехи, святой отец? Представьте, что я просто собрат-священник, принимающий от вас исповедь. Или Господь Бог.

– Вы ни то и тем более ни другое. А всего лишь заблудшая душа, коих множество и которые нуждаются в наставлении. Я буду за вас молиться.

– Не поможет. Лучше расскажите, что вы говорили на своей последней исповеди.

– Существует тайна исповеди. А потому увольте.

– Если вам предпочтительней, то я могу заставить вас взирать, как я кого-нибудь лишаю жизни.

– Иногда я… не соглашаюсь с некоторыми установками, поддержания которых от меня требует Церковь. В прошлом месяце я, например, взроптал, когда его святейшество папа высказался против использования презервативов с целью профилактики половых инфекций, особенно СПИДа, в Африке.

– Вы ему открыто противостояли?

– Нет. Своих возражений вслух я не высказываю.

– Вы когда-нибудь крали деньги из корзины с подаяниями?

– Конечно, нет.

– А вино, приготовленное для причастия? Вы его пили тайком или позволяли себе лишку?

– Никогда.

– Тогда мне от вас нет никакого прока, – подытоживает Лютер.

– Нельзя ли отпустить кого-нибудь из тех людей? Если надо, я готов остаться здесь вместо них.

– Вы, видимо, не слышали только что сказанного мной?

– Что?

– Мне от вас нет прока.

Из-под стола Лютер достает «глок».

В глазах священника промелькивает ужас и полная растерянность, но он быстро берет себя в руки, и его глаза наполняются глубокой, скорбной печалью.

Наконец, в них огоньком оживает непреклонность цели.

– Сын мой, у меня есть минута? – спрашивает он.

– Я вам ее даю.

Священник закрывает глаза и начинает нашептывать молитву.

Когда он заканчивает, Лютер наводит на него ствол.

– Теперь вы готовы предстать перед своим Творцом?

– Да.

– И вы не испытываете никакого страха?

– Господь пастырь мой. Не убоюсь я зла.

Лютер кивает.

А затем встает и стреляет ему пять раз по ногам. Лишь удостоверившись, что зла священник все же боится, Лютер пускает ему пулю в голову.

Люси

1 апреля, 15:00

– Как у нас там с бензином, Ди?