Девятый круг - Блейк Крауч (2018)

Бобби Фрэнкс. Это имя было на слуху, и не у меня одной. Один из самых известных убиенных всех времен. Безвинная, а главное, беспричинная жертва. В 1924 году его убийство была на первых полосах решительно всех газет и именовалось не иначе как «преступлением века». Дело в том, что двое студентов юридического факультета, Леопольд и Леб, убили тринадцатилетнего мальчика; убили всего лишь затем, чтобы посмотреть, сойдет ли им это с рук. Его смерть была не более чем удовлетворением праздного любопытства. Но по невнимательности убийцы оставили возле тела улику, из-за которой и погорели. Защищать их вызвался самый знаменитый адвокат того времени (а возможно, и всех времен) Кларенс Дэрроу. Оправдать убийц у него не получилось, но благодаря ему им хотя бы удалось избежать смертного приговора, которого требовала общественность. Так что политика неразглашения места той могилы на кладбище была вполне оправданной: ни к чему привлекать излишнее внимание к месту, назначение которого состоит в том, чтобы живые уединенно посещали и скорбели по своим мертвым.

– Нам можно, мистер Неппел, – сказал Херб, – мы полиция.

– А, ну да. Раз так, то конечно. Она в мавзолее Джейкоба Фрэнкса. Там на всех дорожках указатели.

Все поступившие от смотрителя сведения Херб незамедлительно передал в петличный микрофон.

После этого он, а также Том и Рой направились ко входу на кладбище.

– Ребята! – окликнула я.

Они остановились и вразнобой повернулись ко мне.

– Пусть этим занимается спецназ, – сказала я, – при поддержке кинологов и саперов.

– Ты это серьезно? – спросил Херб.

– У меня дурное предчувствие.

– Ты о так называемой «интуиции копа»? Или…

Он осекся, а я в полной мере поняла его намек. Съехала ли я с катушек? Стресс, преэклампсия, предродовое состояние, Лютер – не замутнило ли это мне мысли, обострив мнительность?

– Не знаю, – ответила я. – Но я сочла бы благом, если б никто из вас не ходил к той могиле.

Несколько секунд они переглядывались.

– Без вопросов, лейтенант, – первым отозвался Том. – У моей невесты, Джоан, интуиция тоже дай бог. И я научился к ней прислушиваться. Так что можем и остаться. Ты как, Рой?

– Ты ж мой брат, Том, только от другой матери. Без тебя я никуда. А за лейтенантом пойду куда угодно, стоит ей только об этом сказать.

– Херб? – пытливо поглядела я на своего друга.

– Джек, это мой объект. И здесь я самый старший по званию.

– Самый старший или самый толстый? – встрял своей репликой Макглэйд, сварливый от побудки среди ночи.

– Тебе туфельки не жмут? – осадил его вопросом Херб.

Тот уставился на свои мокасины не на ту ногу.

– Может, я это специально. Сейчас это модно. Ты бы тоже так сделал, да только тебе любоваться своей обувью живот мешает.

Мне показалось, что я расслышала щелчок: наверно, это щелкнул челюстями Херб. Да или нет, из-за его щекастости не разобрать.

– Макглэйд, когда-нибудь…

– …ты перестанешь есть все, что видишь? – перебил Гарри. – Не отвечай. Боюсь, если ты откроешь рот, то накроешь всех нас.

– Пустозвон, вот ты кто, – сказал Рой, делая шаг в сторону Макглэйда. – Тебя мама не учила хорошим манерам?

– Нет, – парировал тот. – Зато твоя мама подучила меня кой-чему прошлой ночью.

Рой сделал еще один шаг, и тогда вмешался Фин, подступив к Гарри в знак поддержки.

В воздухе повеяло таким тестостероном, что не будь я беременной, я бы, наверное, заволновалась.

– Послушайте, – примирительно выставила я ладони. – Каждому из нас нужно успокоиться. Херб, прошу, сделай это ради меня.

Бульдожьи брыли моего друга обвисли еще сильнее обычного, а моржовые усы превратились в подкову.

– Ладно, Джек. Пусть этим займется спецназ.

В микрофон он отчеканил приказы, и я издала вздох нескрываемого облегчения.