Окончательный диагноз - Ирина Градова (2010)

Мы подошли к большой пластиковой доске, висящей на стене, – приятно видеть, что кое-какие новые технологии все же используются в стенах этого учебного заведения: доска, на которой можно изменять расписание занятий в случае необходимости, гораздо удобнее листа ватмана, на котором от постоянных стираний и переписываний уже через некоторое время невозможно ничего прочесть!

– К сожалению, он сегодня не работает, – сказала секретарша. – У него занятия по понедельникам и четвергам, а нынче среда. Но я могу выяснить, как его найти в больнице, где он работает, если хотите.

Разумеется, я хотела: нельзя же бросать дело на полпути? Нет, раз уж начала, потянула за ниточку, то нужно попробовать размотать весь клубок – если, конечно, есть чего мотать…

Я вышла от секретаря с листком бумаги, на котором был написан адрес больницы, где в свободное от преподавания время трудился Г. В. Жаров. Я решила съездить к нему сегодня, хоть его место работы и находилось далеко от университета: в конце концов, когда у меня еще выдастся свободный день?

Жаров, к счастью, оказался в ординаторской, как и сказала дежурная медсестра. Он сидел там один, заполняя какие-то документы.

– Простите, – сказала я, прикрывая за собой дверь, – вы – Геннадий Викторович Жаров?

– А вы по какому вопросу? – нахмурился он.

Как и большинство хирургов, он, судя по всему, не слишком любил общаться с людьми. Наверное, Жаров принял меня за пациентку.

Я представилась, и он немного расслабился, хотя теперь его лицо приобрело недоуменное выражение: действительно, зачем бы это врачу из другой больницы жаждать с ним побеседовать?

– Ваши координаты мне дали в Первом меде, – пояснила я. – Мне очень нужно найти одного человека, студента, который, возможно, учился с вами в одной группе – по крайней мере, на первых курсах. Его звали Леонид Демченков. Вам знакомо это имя?

– Ленька? – переспросил Жаров удивленно. – Ленька Демченков? А что, собственно, случилось?

Я не заготовила «легенду» на случай, если он вдруг начнет задавать вопросы, а потому немного растерялась.

– Ну, видите ли… В общем, Роберт Караев просил меня его разыскать! – вдруг выпалила я единственное, что пришло мне на ум.

– Роберт?

Теперь Жаров выглядел еще более удивленным.

– Но ведь они общаются, насколько я знаю? По крайней мере, мне всегда так казалось…

– Значит, они все-таки учились вместе?

– Вы задаете странные вопросы, – заметил Жаров, внимательно глядя на меня. – Говорите, что Караев просил вас разыскать Леньку, но не уверены, что они вместе учились?

– Ладно, ваша взяла! – вздохнула я. – Роберт меня ни о чем не просил, просто я увидела фотографию в одном старом альбоме, и она показалась мне… А информация о том, учились ли вы вместе, – секретная? Вы не можете мне просто сказать – да или нет?

– Очевидно, вы уже поняли, что ответ – да. Дальше что?

– Я хотела бы узнать, почему фамилии Демченкова нет в списках выпускников?

– Потому что он и не выпускался, – ответил Жаров.

– Его отчислили за неуспеваемость?

– Почему – отчислили? – удивился мой собеседник. – Ленька всегда хорошо учился. Только вот к третьему курсу он понял, что врач из него не получится.

– Почему?

– Он боялся крови. Даже в прозекторской чувствовал себя не в своей тарелке, в обморок падал… Это его папаша, тоже врач, хотел, чтоб Ленька в медицину пошел, а его все в бизнес тянуло. Кажется, у него что-то получилось: я слышал, у Демченкова дела идут ничего себе?

– Это точно, – кивнула я. – А в каких отношениях были Демченков и Роберт Караев?

– Так дружили они – с первого курса, – пожал плечами Жаров. – Прямо неразлейвода приятели! Но я все рано не понимаю, почему вас это так интересует? Что-нибудь случилось с кем-то из них?