Питомник - Полина Дашкова (2000)

Идти на тот банкет в загородном ресторане она особенно опасалась, так как знала, что там будет несколько крупных предпринимателей, знакомых ее мужа. Мальцев улетал в Бельгию на какую-то международную конференцию именно в тот день, и ему, заместителю министра, могли запросто потом донести, что его молодая супруга прямо из аэропорта явилась на сомнительный сабантуй. Варя решила подстраховаться, заранее нащебетала Мальцеву в машине, по дороге в аэропорт, что ее пригласила в загородный ресторан сокурсница, у ее приятеля день рожденья.

Дмитрий Владимирович относился спокойно к ее отдельной жизни, не особенно интересовался, где и с кем она встречается, малейшее недоверие считал унизительным для себя и для нее. Но тут вдруг напрягся, стал спрашивать, как зовут сокурсницу, чем занимается ее приятель.

«Может, я разучилась врать?» – испугалась Варя. Но потом поняла, в чем дело. У загородного ресторана была дурная репутация.

– Когда вернешься домой, обязательно мне позвони, – попросил Мальцев перед таможенным контролем.

– Конечно, ты как раз в это время приземлишься.

– И все-таки лучше бы тебе не ходить. – Он убрал прядку ей за ухо. – Придумай что-нибудь скажи, у тебя голова болит или мой рейс задержался, ты сидишь со мной в аэропорту.

– Ага, я бы с удовольствием посидела с тобой в аэропорту, – кивнула Варя, – но мне придется ехать в пустой дом. И Светка обидится, она ужасно обидчивая. Объясни, в чем дело? Почему ты так не хочешь, чтобы я ехала в этот чертов ресторан?

– Не лучшее место, – хмуро пробормотал Мальцев, – пару месяцев назад там случилась бандитская разборка со стрельбой.

– Серьезно?! – Варя сделала испуганные глаза.

Она отлично знала о перестрелке. Ее организовал сам Пныря. Заманил туда молодого зарвавшегося конкурента, за банкетный стол подсадил провокатора, который устроил скандал, завершившийся стрельбой. Пныря любил возвращаться туда, где ему удалось одержать победу, и пировать как бы на крови побежденного противника.

Объявили, что посадка заканчивается. Варя обняла Мальцева, принялась целовать его в щеки, в губы, в глаза и прошептала:

– По теории вероятности, в течение года по крайней мере это место можно считать самым безопасным в Москве. Я тебя люблю, Митенька.

Сейчас, сидя в тени под полосатым тентом уличного кафе, потягивая вишневый сок через трубочку, Варя думала, что у ее драгоценного Мальцева интуиция отсутствует напрочь, как обоняние у безносого. Знал бы он, что тот вечер в загородном ресторане дал ей редкий, причудливый шанс спасти ему жизнь.

– Наркотики есть в доме? – спросил капитан Косицкий, поговорив с диспетчером «скорой».

– Я не знаю… понятия не имею. – Раиса испуганно замахала руками. Олег промычал что-то. Приблизившись, капитан услышал гулкое, как из черного колодца: «Не-е… не-е…»

– Да не собираюсь я тебя арестовывать, диспетчер сказал, тебе доза нужна, ломка у тебя, понимаешь? Можешь умереть запросто.

Олег трясущейся рукой показал на горло, попытался приподняться, помотал головой, и тут же скорчился от боли. Судороги усилились.

– Ладно, где лекарства у вас? – Капитан посмотрел на часы. – Что-нибудь сердечное есть? Раиса, опомнившись, кинулась к буфету. К счастью, в домашней аптечке нашелся кардеомин в ампулах.

Косицкий сделал Олегу укол, дыхание стало спокойней, дрожь почти прошла.

– Ну, можешь говорить? Адрес детского дома, быстро!

– Лоб…бня, – выдавил Олег с мучительным усилием и махнул рукой, указывая на телевизор потом принялся энергично крутить пальцем в воздухе.

– Что, была телепередача про детский дом? – догадался Иван.

Олег закивал, показал рукой на потолок и опять закрутил пальцем, повторяя:

– Пле… пле…кам м…