Питомник - Полина Дашкова (2000)

– Из нашей лобнинской больницы. Там хорошие врачи, лучше, чем в Москве. Они нас успокоили, сказали, вам надо просто отлежаться, ничего страшного, осмотрели затылок, там здоровенная шишка. Вот, собственно, все. Эй, погодите, может, вам не надо вставать? Вы такая бледная, полежите еще немного.

Но Лика уже поднялась, осторожно встала на ноги. Голова кружилась, тело дрожало от слабости, колени подкашивались. Она обнаружила, что на ней чужая белая футболка.

– Ваша одежда промокла насквозь, – объяснила Изольда, – но сейчас, наверное, все уже высохло. Хотите принять душ?

– Да, спасибо.

– Пойдемте, я вас провожу.

Под горячим душем ей стало легче. На локтевом сгибе она заметила два небольших синяка с красными точками посередине, следы внутривенных инъекций. На затылке под волосами нащупала большую болезненную шишку.

Когда она вернулась в комнату, к ней на шею кинулась Люся, вместе они отправились в столовую, где Изольда накрыла стол к завтраку. Есть Лика не могла, но крепкий сладкий кофе выпила и почти пришла в себя. Позвонила в Москву, на фабрику, сказала, что плохо себя чувствует и сегодня на работу не придет. В голове у нее упорно стучала мысль, что надо зайти в лобнинскую больницу и узнать, был ли ночной вызов «Скорой». Но Изольда повезла ее в Москву на своей машине.

Через пару дней она приехала за Люсей, как обещала, и, глядя на спокойную, приветливую Изольду, на здоровых, спортивных детей, почти поверила, что все увиденное ночью было кошмарным сном. Попыталась осторожно поговорить с Люсей, но девочка отвечала, что ночью спит очень крепко, иногда видит страшные сны, а утром ничего не помнит.

Дома Люся вдруг стала жаловаться на тошноту, не могла есть. Два утра подряд у нее была мучительная рвота. Отправившись с ней к врачу, Лика узнала о беременности. Поехала в Лобню, зашла в городскую больницу и выяснила, что в ту ночь Изольда Ивановна Кузнецова действительно вызывала «Скорую», что у больной Коломеец Лилии Анатольевны был обморок, связанный со спазмом сосудов и нарушением внутричерепного давления, а также травма головы в результате падения.

Она решила поставить перед Изольдой условие: либо вы отдаете мне Люсю, либо все узнают, что творится ночами в вашем подвале. Разумеется, Изольда ответила, что в подвале у нее ничего не творится. Там сложена старая мебель и прочее барахло, иногда приходится травить крыс. А Люсю она не отдаст. Лиля может забирать к себе девочку, когда захочет, на два-три дня, на неделю, но не более. Что касается беременности – да, случилась такая неприятность. Ужасно, но что поделать? Дети, отстающие в умственном развитии, отличаются ранней повышенной сексуальностью, и самое разумное – сделать Люсе аборт и забыть об этом.

– Я вам не советую рассказывать о ваших галлюцинациях, просто потому, что это может вызвать сомнения в вашем психическом здоровье и вас могут официально, через суд, лишить права видеться с девочкой, – сказала на прощание Изольда.

Галина Семеновна Солодкина, как назло, была страшно занята и все не могла встретиться с Ликой для серьезного разговора. По телефону она сказала, что никаких претензий слушать не желает, надо было думать раньше, Изольде Ивановне доверяет, как самой себе, Люся отлично устроена и тема закрыта. Адвокат в юридической консультации, выслушав Лику, сказал, что разобраться в фальшивых документах будет чрезвычайно сложно, что касается ночных оргий в семейном детском доме, то вряд ли удастся доказать что-либо. Потребуются свидетельские показания детей, а они наверняка будут молчать.

– А вы уверены, что вам действительно все это не приснилось? – спросил Лику адвокат с сочувственной улыбкой.

Даже Фердинанд окончательно поверил ей, лишь когда узнал от капитана Косицкого, что ее убили.