Дорожные работы - Стивен Кинг (2013)

– Это вы послушайте, – перебил его Мальоре. – Паясничайте, но знайте меру. Мы все обсудили. Я сказал нет, а это означает – нет. Ни оружия, ни взрывчатки, ни динамита, ничего. Почему? Да потому что вы чокнутый, а я бизнесмен. Кто-то наболтал вам, что я могу достать все, что угодно. Да, могу. И достаю. Кое-что при этом и мне самому перепадает. Так, в 1946 году меня осудили по статье «от двух до пяти» за незаконное хранение оружия. Десять месяцев отсидел. В 1952 году меня привлекли за соучастие, но адвокат выручил. В 1955 году меня пытались осудить за уклонение от уплаты налогов, но я снова вышел сухим из воды. А вот в 1959 году мне навесили срок за укрывательство краденого. Полтора года я оттрубил в Кастлтоне, но зато главный свидетель обвинения обрел вечный покой в земле. С тех пор меня еще трижды пытались привлечь к суду, но все три раза мне удавалось вывернуться – за недоказанностью или за отсутствием состава преступления. Копы спят и мечтают меня упечь, потому что в следующий раз мне светит уже двадцатник без права досрочного освобождения за примерное поведение. А я уже в таком возрасте, что через двадцать лет от меня останутся одни почки, которые даром пересадят какому-нибудь задрипанному негритосу в Нортонской клинике. Для вас это игра. Идиотская, но все-таки игра. А вот я уже в игрушки не играю. Обещая держать язык на привязи, вы искренне верите, что говорите правду. Но вы лжете. Не мне – самому себе. Поэтому в последний раз заявляю – нет. – Он воздел руки к потолку. – Шла бы речь о бабах, клянусь Богом, я бы вам бесплатно сразу двух поставил за одно лишь представление, что вы вчера тут закатили. Но обо всем остальном не может быть и речи.

– Ну ладно, – сказал он. Накатившая тошнота казалась уже нестерпимой. Он боялся, что его вот-вот вырвет.

– Здесь нас никто не подслушает, – сказал Мальоре, – это я точно знаю. Я знаю также, что вы не подсадная утка, однако, если вы попытаетесь осуществить свой идиотский план, я вам не позавидую. Но кое-что я вам еще скажу. Года два назад пришел ко мне один черномазый и тоже заказал взрывчатку. Причем он хотел подорвать вовсе не какую-то дурацкую дорогу. Он собирался подорвать здание федерального суда.

Больше ничего не рассказывайте, подумал он. Сейчас я блевану. Как будто желудок его был набит перьями, каждое из которых отчаянно щекотало изнутри.

– Одним словом, я продал ему то, что он просил, – продолжал Мальоре. – Всего понемногу. Уйму времени на переговоры потратили. И этот малый выложил круглую сумму. Потом, слава Богу, его схватили с двумя подручными, прежде чем они успели хоть что-то натворить. Ну так вот – я ни минуты не беспокоился, выдаст ли он меня легавым или федам. А знаете почему? Да потому, что у них была целая шайка чокнутых; чокнутых черномазых, а это – особое дело. Псих-одиночка вроде вас – ему на все начхать. Сгорает, словно лампочка, и нет его. Когда же в шайке тридцать человек, то все они между собой повязаны; если даже троих поймают, они все тут же язык проглатывают.

– Ну ладно, – повторил он. Глаза его предательски увлажнились.

– Послушайте, – увещевающе произнес Мальоре. – Трех тысяч на то, чтобы осуществить задуманное, вам все равно не хватит. Вы не обижайтесь, но мы ведь с «черным рынком» связываемся, а там расценки совсем другие. На такое количество взрывчатки потребуется раза в три больше. А то и в четыре.

Он промолчал. Повернуться и уйти без разрешения Мальоре он не мог. Как будто видел наяву кошмарный сон. Он только снова и снова повторял себе, что в присутствии Мальоре никакую глупость не выкинет; скажем, не станет щипать себя за руку, отгоняя сон.

– Доус?

– Что?