Дорожные работы - Стивен Кинг (2013)

Надев пальто, шляпу и перчатки, он приостановился в дверях. Затем вернулся и как бы заново осмотрел свой дом – кухонный стол, плиту, сервант в столовой, развешанный на стене фарфор, цветущую герань на камине в гостиной; ко всему этому он испытывал чувство, подобное нежности, готовность, если понадобится, грудью встать на защиту. Представив, как машина-разрушитель будет дробить стены, крушить окна и уничтожать все, к чему он привык, он закипел. Нет, не бывать этому! Здесь ползал Чарли, в гостиной он сделал свои первые шаги, а однажды упал с лестницы, насмерть перепугав незадачливых родителей. Сейчас в бывшей комнатке Чарли наверху размещался его кабинет, но именно там бедного ребенка впервые посетили головные боли, а потом стало двоиться в глазах. После смерти Чарли их посетили друзья – едва ли не сотня друзей, – и Мэри подавала им в гостиной кофе с пирожными.

Нет, Чарли, подумал он. Я им не позволю!

Подбегая к гаражу, он заметил, что снега, пушистого и легкого, намело уже дюйма на четыре. Забравшись в машину, он завел двигатель. Бак был заполнен на три четверти. Грея машину, он смотрел на призрачный свет, падавший от приборного щитка, и вспоминал Эрни Уокера. Выхлопные газы. Не самая худшая смерть. Просто уснуть – и не проснуться. Где-то он читал, что отравление окисью углерода сродни сну. Даже щеки при этом приобретают здоровый румянец. Это…

Он вдруг ощутил озноб, а по телу поползли мурашки. Он включил печку. Согревшись, он включил реверс и задним ходом выполз на снег. Плеск бензина в ведре напомнил ему, что он кое-что упустил.

Остановив машину, он вернулся в дом и набил карманы спичками. Затем снова вышел.

Дорога и впрямь сделалась предательски скользкой.

Местами под свеженаметенным снегом был лед, и однажды, затормозив на красный свет на перекрестке Крестоллен-стрит и Гарнер-стрит, его автомобиль пошел юзом и развернулся боком. Выровняв машину, он ощутил, что сердце колотится как безумное. Только этого ему сейчас не хватало! Попади он в аварию с ведром бензина в багажнике, и то, что от него останется, можно будет выскрести ложкой и похоронить в спичечном коробке.

И все же это лучше, чем самоубийство. Ведь самоубийство – смертный грех.

Так по крайней мере считает католическая религия. Однако он не думал, что попадет в аварию. Поток машин резко поредел, но и полицейских не было видно. Должно быть, все по подворотням попрятались. Он осторожно свернул на бульвар Кеннеди, который в его памяти навсегда останется Дюмонт-стрит – решение о переименовании было принято на специальной сессии городского совета в январе 1964 года. Бульвар Кеннеди тянулся из Вест-Сайда почти через весь город, причем на протяжении двух миль пролегал параллельно автостраде номер 784. Примерно с милю он проедет по бульвару, а потом свернет налево, на Гранд-стрит. Далее, примерно в полумиле, Гранд-стрит прекратит существование; как и бывший кинотеатр «Гранд» – да будет земля ему пухом! К следующему лету Гранд-стрит возродится, но уже в виде эстакады. Однако это окажется уже совсем не та улица. Вместо кинотеатра по правую руку теперь можно будет видеть шесть – или даже восемь – асфальтированных полос, по которым помчатся машины.

Он уже свернул на Гранд-стрит. Тормоза протестующе завизжали, а задние колеса занесло, словно они пытались вырваться на свободу. Он резко крутанул руль в сторону заноса, управляя автомобилем, словно жокей своим скакуном; машина выровнялась и покатила по девственному снегу – следы предыдущего автомобиля уже были занесены снегопадом. При виде такого количества свежего снега на душе у него вдруг полегчало. Хорошо все-таки было ехать, хорошо было хоть что-то делать.