Аномалия - Майкл Смит (2019)

– Фезер, – сказал Кен. На его лице застыло выражение беспристрастности, а в голосе звучало ледяное спокойствие. В последний раз, когда я видел его таким, он устроил драку в баре. – Давай ты перестанешь вести себя как чокнутая сука и по-человечески объяснишь, что за фигня происходит.

– Ой, как невежливо, Кен.

– Невежливо. Но ведь ты убила парня, который был нашей единственной надеждой, причем не потому, что у тебя вдруг с перепугу поехала крыша, а с полным сознанием дела. Поэтому прости мой гребаный англосаксонский, золотце, и просто расскажи все как есть.

– Ничего рассказывать я вам не собираюсь, – заявила она. – Мне даны четкие указания: не вмешиваться в развитие событий, просто ждать, надеясь на успешный исход.

Фезер некоторое время помолчала, а когда снова заговорила, ее голос звучал тише, как будто она удалялась от нас:

– Но тебе, Нолан, исключительно из уважения, я скажу: ты сам знаешь, что вы здесь нашли. Ну или скоро узнаешь. Жаль, что ты там, а не здесь, со мной. Вместе мы бы многого добились. Ты умнее, чем думают остальные, и все куски головоломки уже у тебя в руках. Просто сложи их вместе. К сожалению, вас это не спасет, зато какое удовлетворение – напоследок удостовериться, что все время был прав.

– Фезер, погоди!

– Мир уже никогда не будет прежним, Нолан. Благодаря тебе. Ты можешь собой гордиться.

И с этими словами она ушла.

Часть 3

«Тогда зачем вам ход?»

«Затем, что разум стремится объять не только то, что можно и нужно делать, но и то, что делать можно, но верней всего не нужно»[2].

Умберто Эко. Имя Розы

И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их.

Быт. 6: 7

Глава 36

Мы вернулись в зал, сели в круг на полу и погрузились каждый в свои мысли. Когда мы услышали, что Фезер уходит, Пьер громко окликнул ее, однако коридор ответил безжизненной тишиной. Выглядело это глупо, но, разумеется, не по вине Пьера. Имя, которое за последние сутки мы выкрикнули бессчетное количество раз, волнуясь за его владелицу и надеясь на нее, теперь приобрело совершенно иной смысл. Она не нуждалась в нашей помощи и нам помогать не собиралась.

Я видел, что Молли и Пьер поражены до глубины души и, как и я сам недавно, отчаянно силятся осмыслить происходящее, анализируя слова и поступки Фезер. Джемма, которая благодаря своему любопытству раньше всех заподозрила неладное и, по идее, должна была оказаться готова к подобному повороту событий, тем не менее выглядела совершенно разбитой.

Кен сидел с непроницаемым лицом, но я знал: уж кто-кто, а этот мужик точно не потеряет голову, даже в такой поганой ситуации. Кен – прагматик до мозга костей, и, чтобы выбить его из седла, нужно хорошенько постараться. На его глазах обдолбанных актеров увозили на «скорой» прямо со съемочной площадки многомиллионного блокбастера, который он продюсировал; а однажды, исключительно по прихоти руководства кинокомпании, его уволили буквально за день до начала съемок фильма, сулившего ему деньги, славу и необъятные творческие перспективы.

Что же до меня, то я сохранил достаточно хладнокровия и присутствия духа, чтобы ясно понимать: все, что произошло, не имеет значения.

Главное – что мы будем делать дальше.

У курильщиков есть одно несомненное преимущество: в любой ситуации – хорошей ли, плохой или совсем скверной – они всегда знают, что делать. Я зажег сигарету и протянул ее Кену. Он задумчиво выкурил половину, а остальное отдал мне.

– О чем это она толковала?

– То есть?

– Что значит: все куски головоломки у тебя в руках?