Безлюдные земли - Арне Даль (2019)

Комната начала вращаться. Либо снотворное из шприца еще не было выведено из крови, либо действительность добралась до Бергера. Его осенила догадка, в чем истинная причина того, что он сидит там, где сидит.

Не из-за должностных нарушений.

Все гораздо хуже.

– Не так? – переспросила Молли Блум.

– Реорганизация, – сказал Бергер, превозмогая головокружение.

– Совершенно не понимаю, о чем вы сейчас говорите.

– Хаос под Новый год, – продолжил Бергер, хотя круженье не останавливалось. На него накатила тошнота.

– СЭПО стала самостоятельной организацией, а все остальное объединили в Управление полиции, да. И что?

– У вас есть немного воды?

– Нет, – спокойно ответила Молли Блум. – Просто продолжайте.

– Дело Юлии Альмстрём расследовалось не полицейским регионом Митт, – сказал Бергер. – Мотоклуб в Вестеросе был до реорганизации. Расследованием занималась окружная полиция Вестманланда. Но через месяц с небольшим после реорганизации дело об исчезновении Юлии Альмстрём передали в полицию вновь созданного региона Бергслаген.

– И все это вам удается рассказывать, несмотря на то, что вся комната кружится?

– Откуда вы знаете?

– По вам видно, – спокойно ответила Молли Блум. – Что вы хотели всем этим сказать?

– Что еще в начале октября было довольно просто поднять расследования, не оставив после себя следов. Тогда все еще царил хаос после реорганизации.

– Но вы-то оставили после себя следы. И я думаю, вы действовали не в одиночку.

– Я действовал в одиночку, – неожиданно твердо возразил Бергер.

– Мы еще вернемся к этому вопросу, – сказала Блум, пристально глядя на него. – Во всяком случае, мы нашли следы. Материалы были взяты за четыре дня до исчезновения Эллен Савингер.

– Нет, – сказал Бергер, у которого действительно все по-прежнему кружилось перед глазами. – Я не оставил никаких следов, во всяком случае, ничего относящегося к дате. В системе был бардак, так что все получилось довольно легко. Если после меня нашлись следы, значит, их внесли.

– Внесли?

– Да. Я не оставил после себя никаких следов. И я скопировал файлы через пять дней после похищения Эллен, в понедельник двенадцатого октября. Я тогда все выходные работал над поисками параллелей. Искал других пропавших пятнадцатилетних девочек.

– Все выходные? – воскликнула Блум с невеселой иронией. – Аж два дня?

– Я больше не успел. Я нашел две новых жертвы. Будь у меня больше времени, я бы докопался и до Аиши Пачачи, и Нефель Бервари, несмотря на вашу чертову секретность. Но ведь это вы рассказали мне о том, что были и другие, Натали Фреден. Когда так явно отреагировали на мои слова о «трех местах».

– Эту странную ложь мы отставим в сторону, – сказала Молли Блум. – Это ложь, которая намекает на то, что кто-то имеющий доступ к материалам полиции – то есть полицейский – изменил дату вашего вторжения в базу региональной полиции на более раннюю. Эта ложь слишком глупа, чтобы быть продуманной, поэтому я отношу ее к категории безумных отговорок. И только потому, что это отнюдь не главное. Главное – как вам отлично известно, Сэм Бергер, – это вот что.

Она положила руку на его коробку с часами. Она медленно отвела крючок золотистого замочка в сторону, подняла крышку, открыв обитые бархатом отделения, и сказала:

– Здесь лежит четверо часов марок Jaeger-LeCoultre, Rolex и IWC, все 50-х и 60-х годов. Пятые должны были бы быть у вас на запястье, но тогда мы не смогли бы застегнуть ремни. Поэтому они лежат на столе.

Бергер посмотрел на свой Rolex Oyster Perpetual Datejust. Крошечные капельки конденсата сместились, так что теперь был виден только центр циферблата со стрелками, направленными в разные стороны. Было невозможно определить, сколько времени он провел без сознания.

Глядя на него, Молли Блум сказала: