Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

При воспоминаниях о том, как еще более неуклюже я рухнула на мужчину, щеки начинаю полыхать и кажется, меня всю бросает в жар, как при лихорадке. Даже приходится приложить к пылающим щекам холодные ладошки, чтобы немного успокоить огонь внутри.

Ужасно неправильно! И вся ситуация, и его поведение, а еще более неправильна моя реакция на мужчину. Все внутри словно взбунтовалось против меня, всколыхнув непонятно откуда взявшиеся “бабочки” в животе. Руки до сих пор мелко подрагивают от его легких прикосновений, а ладошки покалывает от ощущения его стального пресса подо мной… нет! Стоп. Тормози, Варя.

Еще и эта Ксения, которая, очень надеюсь, не видела ничего лишнего. Слова Игоря Владимировича про отношения с родителями учеников грозовой тучей висят надо мной. И хоть я вступать в такую связь не собираюсь, но кто знает, как недолюбливающая меня Ксения может ему преподнести случившееся сегодня.

Да уж, Варя, ты одна большая нелепость.

Пока дошагала до палатки, промерзла ужасно и чуть ли не бегом ныряю внутрь, скидывая с себя рваные джинсы и натягивая любимый спортивный костюм и кроссовки. Волосы оставляю распущенными и бегом подползаю к костру, который ярко и невероятно красиво полыхает разными оттенками: от желтого до красного — и мирно потрескивает. Тут, кажется, собрались уже все, кроме меня и Ксении с Владиславом.

А вот, кстати, и они, выходят из леса друг за дружкой.

Подходя к полянке, мужчина перехватывает мой взгляд, а я слишком поспешно отвожу глаза, присаживаясь на бревно, занимая свободное местечко рядом с Олей.

— Ты куда пропала, я уже волноваться начала, — шепчет и протягивает тарелку с горячим, аппетитно пахнущим мясом подруга. Думаю, после сегодняшнего дня я могу назвать Олю своей подругой. Первым за долгое время человеком, которому готова довериться и с кем по-настоящему приятно общаться.

— Немного заплутала в лесу. Благо, Владислав оказался рядом.

— А это что у тебя? — тянет руку девушка.

— Что? — испуганно дергаюсь, приготовившись поднять визг, если вдруг в волосах застрял какой-то жук, но Оля снимает и протягивает мне… цветочек. Маленький, белый цветочек. Упс, я ведь про него совсем забыла…

— Ты чего так покраснела, Варька, — смеется Оля, а мне вот сейчас по-настоящему становится не по себе. — Это по каким полям вы там с Владиславом дрова собирали? — шепчет на ушко, ближе наклоняясь.

— Это не то, о чем ты подумала, Оль.

— Угу, — хитро постреливает глазками подруга, — перед таким мужчиной сложно устоять, но ты кремень! — машет головой, решив-таки оставить меня в покое.

Забираю у нее цветочек, но выкинуть рука не понимается. Вставляю обратно за ушко и приступаю к вкуснейшему ужину, пока не остыл.

У костра царит оживленная беседа, что интересно, в ней принимают участие и родители и детки. После более серьезной еды на большой стол выносят сладости, и дети, первым делом расхватав пачки с зефирками, бросаются с прутиками к огню, чтобы их поджарить.

— А что это такое? — спрашиваю у Оли, и в этот момент мимо как раз проходит Ася, которая оборачивается на мою реплику.

— Это маршмеллоу, — говорит, задрав носик девчушка.

— Какое забавное название, — улыбаюсь Асе, которая, кажется, сегодня вечером настроена менее воинственно, чем обычно.

— Вы что, не знаете, что такое маршмеллоу? — искренне округляет свои красивые глазки Ася.

— Я никогда их не пробовала, — пожимаю плечами, тихонько ликуя, что малышка сама сделала шаг к примирению. Хотя, может, мне только кажется, что это примирение? — А зачем их держать над огнем? — пытаюсь зацепиться за разговор, чтобы не спугнуть такой момент. — Разве их нельзя просто так съесть?

— Можно, но это невкусно. Надо, чтобы они растаяли, — словно само собой разумеющееся, говорит Ася и натыкает на длинный прутик белую зефирку.