Мама для Одуванчика - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

— Влад! — кричу я, наблюдая поистине страшную картину. — Васька! — уже рыдаю в голос. Но через несколько секунд мужчина снова показывается на поверхности. И вытягивает пса так, чтобы тот мог дышать.

— Еще немного, — причитаю я, когда мужчина доплывает до берега, где могут оба выйти из воды. Он вытягивает пса и вытаскивает его на берег, неся на руках. Кладет его на траву и сам падает рядом, тяжело дыша.

— Васька, — падаю на колени рядом с собакой, и тот в ответ устало виляет хвостом. — Живой! — словно камень с плеч свалился. — Влад, чтобы я без вас делала, — закрываю лицо руками и даю волю слезам. — Вас надо растереть, совсем замерзнете, — всхлипываю я и тянусь к мужчине, который лежит на траве и внимательно смотрит на меня.

Я касаюсь руками его груди и замираю. Под ладонями грудь мужчины вздымается от сбившегося дыхания. Сердце бешено несется, заведенное притоком адреналина. Я чувствую, как начинает покалывать кончики пальцев. Как зачарованная, слегка провожу ими по прохладному телу мужчины, смахивая капельки воды и замираю. Он садится, а я поспешно отдергиваю руки, но Влад их перехватывает и укладывает уже себе на плечи.

— Влад, — голос срывается до шепота, а пальчики сжимают его плечи.

Мужчина притягивает меня к себе, сильно обхватив руками. Всхлипы все еще вырываются, а слезы не перестают стекать по щекам. Я теряюсь в его глазах. Я вижу свое отражение в них и забываю обо всем. Перестаю замечать все, что вокруг творится… ветер, птицы поют, в себя приходит пес. Я только лишь чувствую сильные руки мужчины, скользящие по моей спине, и как Влад пальцами зарывается в мои волосы.

Я сама не понимаю, как запускаю пальцы в его светлую шевелюру и вижу, как он прикрывает глаза, словно от удовольствия, что заставляет меня смущаться.

— Я тебя обидел, — шепчет он, не открывая глаз, но блуждая руками по изгибам моего тела. — Прости меня.

— Ты спас моего Ваську, — усмехаюсь я. — Так что ты заслужил прощение, — выходит хрипло.

— Я, между прочим, очень расстроился, когда баба Шура сказала, что ты ушла гулять с Василием. Кто бы мог подумать, что так можно назвать немецкую овчарку, — он улыбнулся такой удивительной улыбкой, что теперь уже я не смогла сдержать себя и сама потянулась к его губам за поцелуем.

Легко касаюсь его губ и чувствую, как его руки застыли на моей спине. Но замешательство длится совсем недолго, и его губы поддаются моему напору, открываясь навстречу. Отвечая и перехватывая инициативу.

Этот поцелуй, жадный и сногсшибательный, вызывает бурю эмоций. И мне совершенно не хочется останавливаться. Я сама хочу вжаться в его тело, притянуть его как можно ближе. Стать единым целым. Но легкие горят от отсутствия кислорода, и я первая отстраняюсь, прерываю поцелуй. Не в силах открыть глаза, касаюсь лбом его лба и замираю, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

— Бабуля нас потеряет, — шепчу я, понимая, что мы так сидим уже непозволительно долго.

— Тогда пойдем, — предлагает Влад.

— Идем…

Я поднимаюсь с его колен, нехотя отстраняясь, и подаю ему руку, за которую Влад тут же хватается. Накидывает на себя футболку, подцепляет пальцами свои ботинки, и мы втроем направляемся в сторону дома.

Васька идет чуть впереди, но совершенно спокойно, все время отряхиваясь, разбрызгивая воду с шерсти. А Влад идет рядом. С волос и мокрых джинсов все еще стекает вода, а я то и дело ловлю на себе его взгляд. Тяжелый, мужской взгляд.

Глава 28. Варя

Сидеть у бабули дома за старым столиком с истертой, но такой любимой скатертью в цветочек и попивать смородиновый чай в обществе мужчины и его дочурки очень странно. И необычно. Но мне нравится.

В тени уютной беседки, обвитой плющом, под щебетание птичек, витает особая атмосфера.

Душу греет то, как Ася довольно быстро и легко нашла общий язык с бабой Шурой, пока нас с ее отцом не было, и сейчас за обе щеки уплетает ее фирменные пирожки.