Мама для Ромашки - Алекс Коваль, Анна Мишина (2020)

Бросаю взгляд на экран телефона. Пять часов утра, отлично, вторые сутки без сна объявляю открытыми. Сотня пропущенных сообщений и десятки гневных смс, половина от мамы, которая меня потеряла, а вторая половина от отца, который так и не получил ответ на свою просьбу. И не получит.

Быстро собираюсь и вызываю такси, выскакиваю из пустого бизнес-центра. Жуткое зрелище, надо сказать.

Нужно попасть домой, хотя бы принять душ и сменить одежду. Сегодня придется отдать предпочтение платью, так как запасных юбок в своем не слишком роскошном гардеробе не имею, а та, что на мне, аж побелела от канцелярской пыли.

Дома мама встречает с полотенцем в руках и красными глазами. Блин-блинский!

— Алиса Алексеевна! — рычит матушка, — ты где была всю ночь?! Почему не брала трубку?! Я уже все…

— Морги обзвонила, полицию на уши подняла, знаю, мам, — вздыхаю и обнимаю родительницу, легко чмокнув в щечку. Проходили мы с ней такое уже, бывали дни, когда безответственная, я забывала предупредить, оставшись ночевать у подруги. — Прости, пожалуйста, но я просто… уснула, — пожимаю плечами, и взгляд матери с грозного становится подозрительным.

— Где ты уснула, у кого?

— На работе мам, в объятиях отчетов и целой горы договоров.

— Точно? Лиса! Если у тебя появился молодой человек, лучше так и скажи. Ты девочка у меня уже большая, чтобы прятаться и врать… — теплеет мамин взгляд синих глаз.

— Какой там, с моим ритмом жизни отношения мне только снятся.

Мама тяжело вздыхает, несомненно, чувствуя свою вину за то, что помимо учебы мне приходится еще и работать у дяди, тратя золотые годы драгоценной молодости не на парней и вечеринки, а на зарабатывание денег и стремление к лучшему будущему.

— Подогреешь завтрак, мам? — улыбаюсь, убегая к себе в комнату.

— Время только шесть, тебе же на работу к девяти! — слышу крик из кухни.

— Приму душ и перед работой нужно заскочить в универ.

— Ясно. Собирайся и выходи.

Сил нет (от слова совсем), но каким-то немыслимым чудом сегодняшний денек мне нужно продержаться. А там два выходных в “ПрайдИнвест” и любимая работа в автосервисе.

Наскоро принимаю душ и, закинув в себя завтрак практически не жуя, спешу в универ. Волосы не высушила, поэтому, немного волнистые от природы, они закручиваются и укладываются легкими волнами, а вместе с летним платьем телесного цвета создают совершенно непривычный для меня нежный образ.

Выхожу из дома, набирая номер куратора, дожидаюсь такси, когда к подъезду подъезжает и останавливается в паре метров от меня черный внедорожник. Зеркальные номера, тонированные стекла — все в стиле лучших боевиков.

Дверь открывается, и оттуда показывается знакомое лицо.

— Отец? — удивленно оглядываю мужчину в черном костюме, что, заложив руки в карманы брюк, идет ко мне. Злой. Глаза сверкают, бросая в меня ядовитые молнии.

— Здравствуй, дорогая дочь.

— Доброе утро.

— Скажи мне, Алиса… насколько тебе и твоему горячо любимому дяде дорог автосервис, в котором вы безвылазно копошитесь по уши в машинном масле? — подходит ко мне “любимый папочка”.

— Что это значит? — морщусь, удивленно вскидывая бровь. — К чему ты клонишь?

Ужасный, пугающий и просто неприятный. Думала ли я когда-то, что буду такими эпитетами описывать родного отца? Нет. Но именно таким — самоуверенным и отталкивающим — он был сегодня.

— Мне вчера птички нашептали, что Беркутов отправил тебя в “СтройКом”.

— Откуда…

— У меня везде есть свои глаза и уши, дочь.

Пялюсь на отца во все глаза:

— Ты следишь за мной?! — выдыхаю в состоянии полнейшего шока.

— Скажем… присматриваю.

— Ты не имеешь права.

— Я не собираюсь спрашивать у тебя, на что имею права, а на что нет. Тебе было поручено задание, верно? — замолкает отец, но, не дождавшись ответа, продолжает, — где копии тех документов, что ты вчера унесла Глебову?