Одиночка - Виктор Гавура (2021)

Вернувшись в странную комнату, Оля еще раз ее осмотрела, но ничего не нашла. Предчувствие чего-то ужасного, сковало ее с ног до головы. Она стояла, растерянная, догадываясь, что случилось непоправимое. Дыхание ее сбилось, и она бессознательно прижала руку к горлу, словно пыталась освободиться от невидимых, душивших ее рук. Затем ее охватило возбуждение, у нее появилась надежда найти говорившего с ней ребенка, перебегая из комнаты в комнату, она заглядывала во все углы. Все силы ее ушли на эти поиски. Она вдруг почувствовала, что страшно устала, совершенно выбилась из сил, не в силах была и пошевелиться. Прижавшись спиной к стене, и уронив руки, она стояла, не зная, что делать.

Смутное осознание тяжести содеянного, неподъемным грузом пригнуло ей плечи. Лицо ее застыло маской невыразимого отчаяния, в глазах стояла смертная тоска. Как же ей было одиноко в этой пустой квартире, окруженной неведомой опасностью, таинственной и страшной. Она затосковала о Павле, который был для нее самым близким на всем белом свете. Она не знала, как долго это продолжалось. Из этой безмерно тяжкой потерянности ее вывел настойчивый звонок в дверь. Она не помнила, как пошла и отворила дверь, и высокий взъерошенный старик в грязной фуфайке схватил ее за руку.

– Скорее! Скорей! Мы на крыше устанавливали спутниковую антенну, он хотел сделать вам сюрприз, и его ударило током! – в его белых глазах металось безумие.

– Павлика? – помертвев, прошептала она.

– Да-да! Его… Идемте, скорей! На крышу! – с шалой радостью тряс головою старик, из его перекошенного рта на бороду катилась пенистая, как у бешеной собаки слюна.

Ее словно охватило порывом ледяного ветра! И она пошла, побежала за тянувшим ее куда-то стариком. Ей во всем ужасе представилось, как ее Павлик лежит на холодной крыше, один. И она уже не отдавая себе отчета, воспринимала слова старика и машинально благодарила его, не чувствуя под собою ног стремилась за ним на помощь к любимому! Не помня себя, Оля взлетела за стариком на девятый этаж, а затем по железной лестнице взобралась на плоскую крышу. Запыхавшись, старик закричал вдруг тонким детским голосом:

– Вот он, там! Смотрите… – и указал безобразно длинной рукой на турникет у края крыши.

Замирая от страха, она подошла к невысокому металлическому ограждению у самой кромки и заглянула за край крыши, но ничего не увидела. В ее хрупком теле жила бесстрашная душа. Старик подкрался к ней сзади и толкнул в спину.

Она летела вниз подбитой птицей, ее помалу разворачивало на лету, и невозможно было разглядеть выражение ее лица, а навстречу ей неумолимо приближался тротуар. Полет ее продолжался, казалось бесконечно долго, ‒ всего-то пару мгновений. Она ударилась об асфальт. Раздается сочный шлепок, так мокрая рубаха с веревки падает на землю. Этот страшный чмокающий звук заглушил хруст сломанных костей, разорвавших нежную плоть.

Глава 18

Павел в маршрутке возвращался домой.

В очередной раз пришлось окунуться в знакомую сутолоку и давку. Вдоль дороги множество гигантских щитов напоминали ему, что он живет в стране, заботящихся о нем народных депутатов. Невольно вспомнилась недавно услышанная частушка.

Вниз упал метеорит,

Человек под ним лежит.

Оказался депутат,

Камню некуда упасть.

Бесподобная рифма, отметил Павел, Пушкин с Шевченкой отдыхают. Зато по существу, депутатство на Украине стало доходным промыслом наглых жлобов. В большом воздушно-легком пакете с логотипом известной фирмы «D & G» он вез шубу из голубой норки. В бутике он уплатил за нее восемь тысяч долларов. Не пожалел бы и душу в придачу, лишь бы ее порадовать. Она достойна того, чтобы ей под ноги бросали собольи меха, подумал Павел, понимая, что главные вещи в жизни, отнюдь не вещи.