Против течения - Рогов Борис Григорьевич

— Девушка, милая, плацкартный билет до Новосибирска на сегодня есть? — Я уже сдал старый, но на текущую дату билетов не оказалось. Лето. Будь оно неладно. Беру билет на электричку до Владимира. Полтора часа и я в древнем стольном граде. Еще двадцать минут, и я выхожу на трассу «Москва — Горький» Поднимаю руку перед первым же ЗИЛком.

— Здравствуйте! Бедного студента до Горького не подбросите?

— До Горького не еду, могу взять до Дзержинска. Оттуда до твоего Горького всего кил тридцать. Поедешь?

Так оно и пошло. Добрый дорожный люд с удовольствием помогает страждущим. При этом не только везут бесплатно, но и кормят в придорожных харчевнях. Формула «Здравствуйте! Бедного студента до… не подбросите?» работает на ура. Я нигде не стою дольше получаса. Вечером первого же дня я уже в Казани. На следующий вечер — на Урале, подъезжаю к Челябе. Добрейшее семейство из села Полетаево не только накормило голодного неудавшегося журналиста сытным ужином со своего огорода, но и предложило ночлег.

В воодушевлении от такого народного гостеприимства я на следующий день к вечеру был уже в Омске, где купил билет на ночной поезд до родного Нска.

Дорога заняла на двенадцать часов больше, чем если бы я ехал на поезде. Зато сколько впечатлений! Очень духоподъёмно получилось.

20 июля. Новосибирск. Сибстрин. Борис. Вторая попытка поступления.

Я решил, что от судьбы не уйдешь, надо двигаться в архитектуру. Уже с этой ступени стартовать в партийную работу. Никакого другого пути для того, чтобы повлиять на ситуацию, пока не вижу.

— Здравствуйте, хотел бы сдать документы на архитектурный факультет — протягиваю стопку бумаг девушке за столом приёмной комиссии Сибстрина. — и деньги за подготовительные занятия по рисунку возьмите, пожалуйста.

— За подготовительные надо вам в деканате платить. Знаете, где деканат АФ? — девушка приятна во всех отношениях. Гораздо доброжелательнее, чем в МГУ

2 августа. Сибстрин. Экзамен по рисунку.

Второго августа перед кабинетом рисунка пересекаюсь неожиданно с Самаровичем. Оказалось, что мы с ним и в этот раз попали в одну группу.

— Здорово, журналист! — приветствует он меня, — а что это ты тут делаешь? Здесь вроде бы сейчас экзамен начнётся по рисованию капители, а не вручение шнобелевской премии по бумагомаранию. Какого тебя сюда принесло?

— Эх! — отвечаю ему в тон, — не вышло из меня репортёра, пришлось возвращаться в архитекторы. Это ничего! Это бывает! Мы тут ещё такую прессу раскрутим, всякие Домусы и АРекорды [81] от зависти лопнут.

— Не знаю, о чём ты сейчас говоришь, но давай двигай в сторону дверей. Пора уже, видишь, народ подтягивается. Надо ещё место с хорошим ракурсом захватить.

Зря я волновался за утерю навыка. Всё получилось строго, как в прошлый раз. Мы оба получили законные пять баллов и за капитель, и за голову старика Гомера, которую мучили на следующий день.

Потом были математика, физика, сочинение и черчение. Как и прошлый раз поступил без особого труда. Самарович тоже не отстал. На черчении увидел Меньшикова.

— Паша, — говорю, — обрати внимание вон на ту круглую голову с усами. Это наш с тобой будущий добрый друг Борис Меньшиков. Он достигнет таких высот в местной архитектуре, что ого-го! Пошли, поприветствуем.

— Борис, здорово! — протягиваю я руку Меньшикову, — как успехи? Сколько баллов набрал?

— Да, хорошо пока. Только трояк по сочинению и четверки по физике и математике.

— Удивленно отвечает Борька, — а ты откуда меня знаешь?

— Это не важно… — ухожу я от прямого ответа, — меня тоже Борисом зовут, а вот это наш друг Павел Самарович, прошу любить и жаловать.

На более пристальное знакомство у нас не хватает времени, так как надо идти и доказывать собственную состоятельность в деле владения «основами линейной и шрифтовой графики» [82].