Полжизни для тебя - Анастасия Король (2021)

Девушка прошла в ванную и сняла одежду. Она хотела смыть больничный аромат, который, казалось, впитался в кожу. Ее худое, почти костлявое тело, показалось в отражении, и девушка прикусила губу. Даже она уже не могла отрицать, что сильно похудела за последние недели. И если до диагноза она радовалась уменьшающейся цифре на весах, то теперь это пугало.

Кира кашлянула и надавила на тюбик мази, что дала ей Лиза. Она замерла у зеркала в ванной. Пальцы с мазью потянулась к татуировке. Маленькая буква горела чернотой и воспоминаниями. Улыбка окрасила губы Киры.

“А”

Всего одна буква стала дня ее оберегом, ее маленьким островком еще не зараженным страхом.

Кира была влюблена в саму идею любви. Узнав, что ей жить осталось совсем немного, она готова была придумать и поверить в чувства, о которых мечтала, которые ждала и откладывала на потом.

И тут поцелуй Ари.

Кира сама не знала, почему решила написать первую букву его имени на себе. То ли это было действие алкоголя, то ли она хотела почувствовать себя героиней романа, где герои сходят с ума от любви и делают такие сумасшедшие вещи.

Она не жалела. Нет.

Ее диагноз подтвердился и скорее всего это будет единственное теплое воспоминание, связанное с парнем.

Кира грустно вздохнула и натянула приготовленную одежду.

С утра все полетело со склона вниз, все крутилось, сбивалось и превращалось в лавину, что сносила семью Киры в глубокую бездну.

Повторное исследование, чтобы откинуть возможность ошибки, два альтернативных врача, два схожих мнения, две пары грустных и сочувствующих глаз.

Кире казалось, что её пытаются убедить в том, что она больна, но она ведь была почти здорова…

Почти…

Почему-то боль в груди, на которую она еще неделю назад не обращала внимания, становилась все отчетливей. Кира не могла понять эту закономерность. То ли она стала акцентировать на ней внимание, то ли стала бояться её, ведь боль говорила, что с её организмом что-то не так.

Доктора все твердили, что при таком количестве метастаз операция опасна, да и бесполезна. Единственное, что они предлагали: начать химиотерапию, чтобы уменьшить опухоли.

Как Кира поняла, у неё было два варианта развития событий: или она борется и проживает максимум шесть месяцев, но эта жизнь будет полна больниц, рвоты, болей… Это будет не та жизнь, что была до болезни.

Или она откажется от лечения и проживет максимум пару месяцев. Но состояние может в любой момент ухудшиться.

Девушке все казалось, что это происходит не с ней. Каким-то отрешенным сознанием она все надеялась, что все это – лишь страшный сон, что это какая-то ошибка.

Она очень хотела отказаться от лечения, но мама… Надежда её в глазах, когда доктор сказал, что при благоприятном исходе лечения, может быть, Кира проживет дольше, заставила Киру согласиться на все, лишь бы мама воспрянула духом.

Как было бы хорошо, не знай никто об её болезни. Самое худшее во всем этом – слезы родителей.

Сидя на стуле в кабинетах врачей она слушала их неутешительные прогнозы, но внутри нее все было застывшее, заледеневшее.

Да и как можно поверить докторам, если тебе всего семнадцать, вся жизнь впереди, ты дышишь, ходишь, разговариваешь. Кира все не могла отделаться от мысли, что ее заставляют поверить, что она больна. Словно доктора специально хотят, чтобы она в это поверила.

Кира словно смотрела неинтересный фильм со своим участием, но когда поворачивалась на лица родителей, дыхание перехватывало.

Девушка никогда не думала, что чужие ужас, боль могут принести столько страдания. Она словно понимала, что с ней происходит через призму восприятия родителей.

И их слезы, полные горя глаза были худшим, что когда-либо случалось с Кирой. Как бы девушка хотела, чтобы они не знали ни о чем.

Телефон навязчиво затрезвонил. Кира устало перевернула его, и все внутри упало в пятки. Звонил незнакомый номер.