Однажды я выберу тебя - Эмма Скотт (2021)

– Ты не закрыл дверь, – проговорил он.

– А ты захлопнул ее за собой, – парировал я, бросая вещи в открытый чемодан. – Никто не узнает, что ты здесь.

– Я не хотел, чтобы так случилось, – грубо произнес он. – Ты же знаешь.

– Нет, не знаю, – отрезал я. – Но это, черт возьми, и неважно. Мне давно следовало уйти. Сразу, как только я тебя узнал, а твой отец впервые в моем присутствии сказал слово «педик».

Сайлас скрестил руки на груди.

– Тогда бы между нами ничего не произошло. Для тебя так лучше?

Я резко повернулся к нему.

– Ты что, издеваешься? Не спрашивай об этом, Сайлас. Не стоит перекладывать все на меня. Не я сообщил твоему отцу, что наши отношения – пустое место.

Сайлас сглотнул.

– Что он тебе сказал?

– Ты имеешь в виду, о чем я поведал ему? Раскрыл ли твое прикрытие? – Я швырнул в чемодан комок носков. – Нет. Ты в безопасности. Можешь вновь впадать в зимнюю спячку.

– Макс, – тихо позвал Сайлас. – Подожди. Пожалуйста.

Я прекратил резко дергать молнию на чемодане и, уперев руки в бедра, опустил голову и прерывисто задышал.

– Знаешь, что я сейчас чувствую? – спросил я. – Словно меня вываляли в дерьме. Я обещал себе, что подобное никогда не повторится. – Я грубо рассмеялся. – Отец выгнал меня из дома за то, что я гей. Семь лет спустя твой отец вышвырнул меня отсюда по той же причине. Он не сказал этого прямо. Уж не знаю, почему, но факт остается фактом. Гребаный жизненный круговорот.

«Я вернулся к тому, с чего начал…»

При этой мысли меня затошнило.

– Макс…

Я поднял на него взгляд.

– Он мучил тебя, Сай. Так какого черта ты остался?

Он моргнул и коротко, недоуменно качнул головой.

– Потому что он мой отец. Хочешь сказать, ты этого не понимаешь? А что насчет твоих мучений, Макс? Собственный отец тебя выгнал. Ты скитался по заброшенным домам, употреблял наркотики… Чтобы выжить, тебе пришлось торговать собой на улице. Все верно? И все же ты пытаешься наладить отношения. Снова и снова. Потому что речь идет о семье.

– Да, пытаюсь. В последний раз. Я иду на ужин, куда ты прийти не сможешь. Потому что тебе нельзя появляться со мной…

– Какой ужин? Где?

– В «Харвест-Инн». В День благодарения, – пробормотал я, вновь начав собирать вещи. – По-видимому, я еще не достоин прийти домой. Так что через месяц в гребаном ресторане… – Я покачал головой. – Просто нужно еще чуть-чуть подождать. Его. Тебя. Я жду уже семь лет.

Сайлас стиснул челюсти.

– Прости, – проговорил он тихо, почти шепотом. – Мне жаль, что с тобой так получилось. Правда, чертовски жаль.

Я тоже жалел, что приходится так поступать. Я говорил Сайласу, что буду рядом с ним. Но после слов Эдварда… Внезапное увольнение, унижение и вызванная им боль, неприятие… Все это обволакивало меня, душило, напоминая, для чего я так упорно старался защитить себя. Воспоминания о том, как меня выгнали из дома и почему так случилось, перемешивались, растворялись в настоящем, становясь неразличимыми.

– Это неважно, – проговорил я, и в голосе послышалась нарастающая боль. – Я так далеко зашел, столько работал, и ради чего? Чтобы все вновь повторилось. Я так не могу. Я думал, что получится, но нет.

– Ты о чем?

– О нас. Обо всем этом. О настоящем моменте. Я больше так не смогу.

– Не надо, – произнес Сайлас. Он подошел ко мне, потянулся ближе. – Черт, Макс, прошу, не говори так.

Глаза Сайласа блестели, губы плотно сжались в мрачную линию, словно он пытался сдержать поток слов. Ухватившись за короткий рукав униформы, он дернул меня к себе. Обнял второй рукой, притягивая ближе. И я оказался в его объятиях. Он обвил меня руками, вцепившись в форменную рубашку на спине. И уткнулся лицом мне в шею.

– Прости, – проговорил он. – Мне так жаль. Пожалуйста. Позволь мне все исправить. Прошу, дождись меня.