Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Обхватив ладонями чашку, я присаживаюсь в нише у окна и смотрю на Третью авеню. Марри-Хилл не самый респектабельный район Нью-Йорка, а заполонившие его еврейские общины и выпускницы колледжей в толстовках «Пенн», толпами понаехавшие из приграничных Нью-Джерси и Коннектикута, и вовсе отпугивают от него добропорядочных граждан. Но где еще в этом городе мы смогли бы арендовать двухкомнатную квартиру с оборудованной кухней-столовой в доме с привратником? А ведь, говоря между нами, мы с Дэвидом зарабатываем до неприличия больше денег, чем наши двадцативосьмилетние сверстники.

Дэвид – инвестиционный банкир в компании «Тишман Шпейер», вкладывающейся в недвижимость. Я корпоративный юрист. И сегодня у меня собеседование в ведущей юридической фирме Нью-Йорка. В «Уочтелле». В святая святых. В земле обетованной. В легендарной цитадели из серого бетона и черного гранита на Западной Пятьдесят второй улице. В овеянной славой штаб-квартире, где трудятся выдающиеся юристы страны. Где представляются интересы всех самых знаменитых компаний, от названий которых кружится голова: «Боинг», «Эй-Ти-энд-Ти», «ИНГ Груп». Эпохальные слияния корпораций, сделки, влияющие на мировые рынки, – все происходит внутри этих стен.

Я мечтала работать в «Уочтелле» чуть ли не с пеленок. И когда отец отвозил меня в город полакомиться мороженым в «Серендипити» и сводить на дневной спектакль, мы обязательно глазели на высоченные здания на Таймс-сквер, а иногда, повинуясь моему неодолимому порыву, прогуливались до Западной Пятьдесят второй улицы, и я, запрокинув голову, смотрела и не могла насмотреться на дом под номером пятьдесят один, где располагались головные офисы Си-би-эс и «Уочтелла», обосновавшегося там с 1965 года.

– Ты сразишь их наповал, котенок.

Дэвид потягивается, поднимая над головой руки, и его футболка задирается, обнажая живот. Дэвид длинный и тощий, и стоит ему потянуться, как все его куцые футболки ползут вверх. Впрочем, я ничего не имею против.

– Готова?

– Разумеется.

Когда мне позвонили и пригласили на собеседование, я подумала, что это розыгрыш. Рекрутер из «Уочтелла»? Ага, как же! Наверняка очередной прикол Беллы. Белла – моя лучшая подруга, и ее хлебом не корми – дай над кем-нибудь посмеяться. Взбалмошная блондинка, она блондинка и есть. Один ветер в голове. Однако я ошиблась. И фирма «Уочтелл, Липтон, Розен и Кац» действительно позвала меня на собеседование. Сегодня, пятнадцатого декабря. Я взяла маркер и жирно обвела этот день в ежедневнике, чтобы ничто не стерло его из моей памяти.

– Не забудь, – напоминает Дэвид, – у нас сегодня праздничный ужин.

– Не уверена, что получу работу прямо сегодня, – отвечаю я. – Обычно работодателю требуется время все обдумать.

– Неужто? – игриво ухмыляется Дэвид. – А вот я уже все обдумал.

Дэвид – тот еще Казанова. Обольстит любую. А ведь так и не скажешь, что в этом чопорном и благообразном педанте скрыта целая бездна обаяния и остроумия. Я обожаю его чувство юмора. Оно-то меня к нему поначалу и привлекло.

Я удивленно приподнимаю бровь, и Дэвид тушуется.

– Считай, работа у тебя в кармане, – убеждает он. – Все будет так, как мы задумали.

– Спасибо, что веришь в меня.

Пора уводить разговор в сторону, а то Дэвид того и гляди проболтается. Он просто не умеет хранить секреты и врать. А я и без него знаю, что произойдет сегодня вечером. Сегодня, спустя два месяца после того, как мне исполнилось двадцать восемь лет, Дэвид Эндрю Розен сделает мне предложение.

– Отруби с изюмом и половинка банана? – Дэвид протягивает мне глубокую тарелку.

– Не-а. Сегодня великий день, значит, мне полагается бейгл с треской. Сам знаешь. Только так.