Через пять лет - Ребекка Серл (2022)

Мы подходим к столику слева у стены. Из-под арки выныривают Дэвид и Белла.

– Чур, я в углу! – кричит она, плюхается на стул, подбирая под себя ноги, и усаживает меня рядом с собой.

Дэвид и Аарон устраиваются напротив нас.

– И что здесь самое вкусное? – Аарон широко улыбается, берет Беллу за руку и нежно поглаживает ее пальцы.

Я утыкаюсь в меню, хотя и без того знаю, что мы закажем. Пиццу с руколой и салат «Рубироса».

– Все, – смеется Белла, пожимая руку Аарона.

Грудь ее взволнованно вздымается. На ней коротенькое черное платье с оборками и пышными розами от «Зе Куплес», которое мы вместе выбирали в магазине, ярко-зеленые замшевые туфли на каблуках и огромные зеленые пластиковые серьги, то и дело бьющие ее по щекам.

Я прячу глаза. Пытаюсь отгородиться от Аарона, сидящего от меня в полуметре.

– Белла говорит, ты архитектор, – заводит разговор Дэвид, и сердце мое переполняется от любви к нему.

Он всегда знает, о чем спросить и как вести себя в обществе. Правила светского этикета он выучил назубок.

– Верно, – усмехается Аарон.

– А я думала, архитекторов в природе не существует, – ворчу я, не отрываясь от меню.

– Вот он я, – тычет себя в грудь Аарон, покатываясь со смеху. – И я существую.

Я поднимаю на него глаза.

– Она намекает на давнишнюю статью Минди Калинг, написанную миллион лет назад, – неодобрительно мотает головой Белла. – Она утверждает, что архитекторы – выдумки сценаристов романтических комедий.

– Она утверждает? – уточняет Аарон, показывая на меня пальцем.

– Да нет же! Минди! Так утверждает Минди.

По-моему, статью опубликовали в «Нью-Йорк таймс» и называлась она примерно так: «Мифические образы женщин из романтических комедий». В ней Минди разделала под орех мужчин-архитекторов, сочтя их неуемным плодом девичьих фантазий. Досталось и девушкам-трудоголикам и эфемерным девицам мечты. Им Минди также наотрез отказала в праве на существование. А теперь вопрос: кем же в таком случае являемся мы с Беллой?

– Если уж откровенно, – поправляю я подругу, – Минди так отозвалась об архитекторах – писаных красавцах.

Белла хохочет. Перегибается через стол и берет Аарона за руку.

– Слушай, ты нарвался на комплимент. Цени!

– О, ну спасибо тогда.

– Мой отец архитектор, – пожимает плечами Дэвид, но мы его не слушаем. Мы заняты выбором блюд.

– Ребята, вы что будете, – спрашивает Белла, – красное или белое?

– Красное, – в один голос восклицаем мы с Дэвидом.

Белое мы не пьем. Иногда мы пьем розовое, но исключительно летом, а разве то, что творится сейчас за окном, можно назвать летом?

Подлетает официант, и Белла заказывает «Бароло». Пока мы с одноклассниками в старшей школе стопками глушили водку «Смирнофф», Белла удаляла осадок из каберне, переливая вино в декантер.

Я не большая любительница выпить. В школе выпитый накануне алкоголь не давал мне вставать с петухами и мешал утренним занятиям или пробежкам. Сейчас со мной происходит то же самое, только хуже: я не могу сосредоточиться на работе. С тех пор как мне перевалило за тридцать, даже стакан вина валит меня с ног. А после аварии родители ввели в нашем доме сухой закон. Никому не дозволялось выпить ни глотка спиртного. Даже с наперсток. Родители до сих пор не употребляют ни капли.

– Что-то меня сегодня на мясо потянуло, – задумчиво произносит Дэвид.

Мясо? Но мы ведь всегда заказываем либо пиццу с руколой, либо классическую пиццу!

– И меня, – заговорщически ухмыляется Аарон. – Давай сообразим на двоих?

– На двоих я еще ни разу не соображал, – довольно улыбается Дэвид и, хитро поглядывая на меня, кивает на Аарона. – А он мне нравится.