— Доброе утро, — проглотив ком в горле, проговорила она. — Я не знала, что ты уже проснулся.

Николай широко улыбнулся, глядя на босую девушку в длинном халате, с копной блестящих мокрых волос. Ничего прелестнее ему раньше видеть не доводилось.

— Привычка, — объяснил он. — Знаешь, я со вчерашнего утра ничего не ел. Может, чем-нибудь накормишь?

— Вообще-то, повар из меня никудышный, — честно призналась Анна.

— Что ж, буду рад даже жареной подошве своих ботинок.

— Ты рискуешь заработать себе несварение желудка.

— В любом риске есть свои прелести.

— Думаешь?

— Готов проверить! — заверил он Анну.

Она тряхнула головой и царственной походкой пошла на кухню, жестом приглашая Николая, который мог поклясться, что прекраснее королевы нет на свете.

— Тебе придется немного подождать.

— Готов на любые жертвы!

— Присядь, — она смерила его строгим взглядом учительницы и включила чайник. Вспомнив про приготовленные бабушкой рулеты, Анна достала из морозильной камеры рулет и кексы, и решила пожарить картофель.

— Ты не могла бы объяснить мне, как я здесь очутился?

Анна выбрала несколько картофелин и положила их в мойку.

— Может сначала ты? — она искоса на него взглянула, продолжая мыть картофель.

— Ну, хорошо, сначала я, — согласился Николай, понимая, что должен как-то объяснить свое поведение, — чтобы не нарушать хронологию… Я…

И тут он понял, что не может, и не хочет лгать ей. Не потому, что в прошлый раз был непростительно груб, а потому, что она была не такая как все, с кем ранее он был знаком.

— Я решил зайти в кафе, когда увидел свою мать. Она была не одна, а в компании симпатичного молодого человека, за которого, как я потом понял, собиралась замуж. Мои родители давно развелись, — он посмотрел на Анну, продолжавшую, чистить картошку, но изредка на него поглядывавшую. — Мне показалось, что она обрадовалась, увидев меня…

И Николай, ничего не скрывая, передал весь разговор со своей матерью.

— Когда до меня, наконец, дошло, что приятелем являюсь я, мне хотелось на всю улицу заявить, что она моя мать, но я пошел и напился. Должен признать, мне полегчало, но не сильно. Я решил посидеть в машине, когда ко мне пристал этот… Не помню как там его….

— Ты, действительно, не собирался никуда ехать? — спросила Анна, высыпав нарезанную ровной соломкой картошку, на горячую сковороду.

— Конечно же, нет! Я решил, что, если не смогу до кого-нибудь дозвониться, то заночую в машине. А дальше тебе все известно, — слабо усмехнувшись, сказал Николай, — теперь твоя очередь.

Анна стояла, оперевшись бедром о кухонный стол. В ее голове до сих пор не укладывалось то, как родная мать могла назвать своего сына просто «приятелем». Это какой нужно быть бессердечной и эгоистичной, чтобы пойти на это. Она посмотрела на Николая, он ждал.

— Я возвращалась домой, когда увидела тебя и того сержанта. Вы так громко разговаривали, что даже через улицу был слышен весь ваш спор.

— Не каждый бы сообразил поступить так….

— Я сама не поняла, как это получилось, а когда сообразила, то было уже поздно отступать. В конце концов, все обошлось.

— Да, но что было потом?

— А ты не помнишь?

— Хоть убей!

— Заманчивое предложение, — не сдержалась Анна и закусила губу.

— Давай потом, — усмехнулся Николай. — Я помню, что ты села за руль…

— Ты сказал, ехать до супермаркета «Сокольский», а потом свернуть налево.

— И?

— Я так и сделала. Но, когда поворачивала на улицу Радченко, меня подрезала иномарка. Я видела, что они остановились….

— Они?

— Да, их было двое. Короче, когда я вернулась, ты уже спал.

— Подожди, откуда вернулась? — не понял Николай.

Анна отвернулась, чтобы помешать картофель.

— Я вышла из машины и сказала водителю все, что я про него думаю!

Николай захохотал.

— Я даже не могу себе этого представить….