Что, если мы утонем - Сара Шпринц (2022)

– Нет, пожалуйста… Нет! – От его блеклого голоса моя спина покрылась холодным потом, он говорил как пьяный, из-за чего все выглядело еще ужаснее. Не раздумывая, я положила ладонь на его щеку, крепко обняла, он стал отбиваться. Мое сердце сжалось. Я стиснула зубы. Не реветь, только не реветь.

Мне было страшно, но боялась я не Сэма, а того, что не справлюсь. Проснуться после кошмара было одно. Лежать рядом с кем-то и быть свидетелем его мучений – совсем другое.

Я почувствовала ладонью, как он сжал челюсти, а потом все произошло как-то очень быстро.

Сэм шумно схватил ртом воздух, так что у меня защемило сердце. Панически, беспомощно. Я отняла ладонь от его лица, и он проснулся, открыл глаза. Я отпрянула, когда он, с трудом переводя дыхание, выпрямился.

– Эй… Привет, посмотри на меня! – Я взяла его за руки, вцепившиеся в постель. Его кожа блестела от пота, я провела пальцами по его руке и взяла его за запястье.

Сэм смотрел мимо меня, грудь и плечи дрожали. Он полностью пришел в себя. Когда слезы покатились по его щекам, гулкая боль наполнила мою грудь.

– Посмотри на меня, малыш, посмотри на меня. – Я шептала и шептала, как сумасшедшая. Я не знала, слышит ли он меня, есть ли от этого толк, могло ли ему сейчас вообще что-нибудь помочь. Я взяла его лицо в свои руки, оно тоже было в холодном поту. Я повернула его к себе, и он впервые посмотрел мне в глаза.

Не знаю, реально ли он видел меня или смотрел сквозь меня, но какая разница? Он нащупал мое колено. И тут я потеряла самообладание.

Слезы брызнули из глаз, я даже и не пыталась сдержаться. В его глазах мелькнуло что-то темное, он на мгновение стряхнул с себя панику и туман и посмотрел ясно.

– Тебе снился сон, – с трудом выдавила я.

Он не ответил, не кивнул. Я только видела, как ходит его кадык, словно ему самому нужно было сначала осознать.

– Это было?.. – я осеклась.

Сэм сжал губы. Опустил голову, сдвинул брови и не смог больше сдерживать слезы.

Ему снился он. Так же, как и мне, но по-другому. Ему снилось то, что он пережил, в чем участвовал сам. Он не мог просто проснуться и сказать себе, что все не так ужасно. Что просто чертов мозг сыграл с ним злую шутку. Он знал, как было.

Его плечи тряслись, он трясся всем телом, но хуже всего было молчание. Сэм плакал, не произнося ни звука, и так же беззвучно разрывалось мое сердце.

Я прижала его к себе. Мы легли, его голова лежала у меня на шее, ключицей я ощущала его прерывистое дыхание. Он обнял меня за живот, сначала неуверенно, а потом почти отчаянно, и тут до меня дошло. Он не обнимал меня, он держался за меня.

Я хотела спросить, хотела, чтобы он поговорил об этом. Ему надо было поговорить о том, что он чувствовал, что увидел во сне, что его преследовало. Нельзя было просто так проглотить это до следующего раза. Важно было проговорить это, чтобы обуздать страх.

– Что бы ты ему сказал? – прошептала я и сразу пожалела. Что я себе думаю? Сэм крепче обнял меня, почти сделал мне больно.

Горловой звук вырвался у него и пробрал меня до костей. Это не был всхлип, это было страшнее. Это было выражение скорби, горчайшие муки совести. Я погладила его по лицу, по волосам. Я не смотрела на него, я его чувствовала. Он продолжал судорожно дышать, лишь спустя какое-то время начал успокаиваться.

– Что мне жаль.

Сначала я не поняла, пригрезился ли мне этот сбивчивый голос, но он действительно произнес эти слова.

– Что я… каждый день думаю об этом, о нем и… как это несправедливо. Что он умер из-за этого дерьма. – Он замолчал, я почувствовала, насколько тяжело для него все это было. Что он хотел отвернуться, оттолкнуть меня. Но я не отпускала его. Он напряг мышцы, в какой-то момент я подумала, что мы сейчас оторвемся друг от друга. В разные стороны, стремительно. Затем напряжение его отпустило, и он снова приник ко мне.