Что, если мы утонем - Сара Шпринц (2022)

Сэм, без сомнения, являлся для нее примером для подражания. Это сразу было видно по тому, как Слоан на него смотрела. Глазами, сияющими от восхищения и безоговорочной любви. Видеть их отношения, полные безусловного доверия, которое существует лишь между братьями и сестрами, было невероятно приятно и в то же время мучительно. Как ни старалась я не утонуть в пучине своих мыслей, перед глазами у меня стоял Остин. Я чуть ли не физически ощущала боль, глядя на то, как Сэм и Слоан смеются и воодушевленно болтают. Как они говорят об общих воспоминаниях и больших планах Слоан стать фотографом и объездить весь мир. Как глаза Сэма блестят от гордости, когда Слоан описывает свои задачи в качестве капитана школьной сборной по волейболу. И его беспокойство, когда сестра рассказала о недавнем приступе астмы, из-за которого она была вынуждена пропустить важную выездную игру. При этих словах Сэм напрягся всем телом. У меня сжималось сердце, глядя на Сэма в роли защитника и старшего брата, он был словно рожден для этого. Как и Остин. Семья для него всегда была на первом месте. Эта до боли идеальная семья, которой у меня больше никогда не будет. В какой-то момент я уже просто не могла это выдержать.

Я поднялась, пробормотала извинения и, не оглядываясь, вышла из гостиной. Мягкий послеобеденный свет падал сквозь не до конца закрытые жалюзи на белые простыни нашей постели в гостевой комнате. Я опустилась на матрац и почти перестала слышать голоса из гостиной. Какое-то время я просто сидела.

Мне больше не хотелось рыдать. Мне просто хотелось быть счастливой. Я приехала со своим парнем к его замечательной семье, мы отпраздновали День благодарения в чудесном месте. Но отношения Слоан и Сэма разбудили во мне воспоминания и чувства, против которых я была бессильна.

Это нечестно. Мне тоже хотелось поехать на День благодарения домой. Ходить по дому в легинсах и толстых пушистых носках, вместе с Остином валяться на ковре в гостиной и болтать о всякой ерунде. Дурачиться и смеяться, познакомиться с его девушкой и представить ему своего возлюбленного. Мне хотелось вернуться в эту чертову нормальную жизнь, которую я воспринимала как нечто само собой разумеющееся ровно до тех пор, пока у меня в одночасье ее не отняли.

Услышав тихий звук открывающейся двери, я в спешке вытерла глаза тыльной стороной ладони. Почему я не закрылась в ванной? Мне не хотелось, чтоб Сэм видел мои слезы и испытывал угрызения совести. И не хотелось омрачать ему это драгоценное время.

Его взгляд потемнел, едва он увидел мое лицо. Сэм не сказал ни слова, пока я беспомощно глядела сначала в пол, а потом на одеяло. Это не помогало. Я тихо выругалась, когда слезы вновь подступили к глазам, а он, не отводя от меня взгляда, закрыл за собой дверь.

Я была не в состоянии вымолвить ни слова, и Сэм присел передо мной на корточки. Он погладил меня по плечу, а потом положил руку мне на колено. Я крепко сжала губы, пока Сэм смотрел на меня.

– Что случилось? – спросил Сэм, поймав слезинку на моей щеке.

Я беспомощно пожала плечами.

– Ничего, – с трудом выдавила я из себя. Попыталась ему улыбнуться, но мне это не удалось.

Сэм поднялся.

– Расскажи мне.

Матрац пружинисто прогнулся, когда он сел рядом со мной.

Я на секунду прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Просто… Мне немного тяжело. Видеть тебя с семьей. Со Слоан. Она рядом с тобой такая счастливая. А я… Ладно, проехали.

Сэм взял меня за руку.

– Мне жаль, – тихо произнес он. – Мне очень, очень жаль.

В голосе Сэма слышалась боль. У него будто ком стоял в горле.

– Наверное, это была дурацкая затея. Я не думал, что тебя это так заденет…

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. Здесь чудесно! Я так благодарна за то, что ты взял меня с собой. За то, что мне не пришлось быть одной.