Неразгаданное сердце - Картленд Барбара

Потом она посмотрела на себя: маленькая, едва по плечо матери, раздавшаяся в ширину до нелепости. Глаза утонули в розовых складках на лице с пухлыми щеками и множеством подбородков, почти совсем закрывших шею. Сквозь тонкие газовые рукава просвечивались плечи, раздутые, как воздушные шары, а руки, которые она инстинктивно поднесла к лицу, были красные, с короткими, толстыми пальцами. Талия была едва обозначена и, как говорится, в три обхвата. Ее платье смотрелось ужасно, но она знала, что, будь оно нормального размера, вид был бы не такой отталкивающий. Прямые тусклые волосы неопределенного цвета несмотря на модную прическу выглядели какой-то насмешкой.

Она все смотрела и смотрела на себя, когда ее мать произнесла почти с отвращением:

— Теперь ты понимешь, о чем я говорю? Вирджиния прикрыла глаза толстыми пальцами.

— Я… знаю, — сказала она дрожащим голосом. — Я выгляжу… ужасно. Врачи… обещают, что… что я похудею. Просто… я чувствую себя… так плохо.

— Обещания!

Вечные обещания! — воскликнула миссис Клей. — Все они говорили, что помогут тебе похудеть, что ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, что это только вопрос времени. Интересно, сколько тысяч долларов я потратила на врачей за последние пять лет? Есть надежда, что ты похудеешь, когда выйдешь замуж! Кто знает, чудеса иногда случаются! Вирджиния отвернулась от зеркала.

— Может быть, когда он увидит меня, он откажется от брака, — сказала она, и в ее голосе прозвучала нотка надежды.

— Это единственное, чего он не сделает, — с уверенностью заявила миссис Клей.

— А почему? — не поняла Вирджиния.

— Потому, моя дорогая, что ты для него — подарок, перевязанный золотой ленточкой. Меня не проведешь: маркизу срочно понадобились деньги, иначе герцогиня не стала бы мне писать.

— Сколько ты ему даешь? — спросила Вирджиния.

— Ты действительно хочешь знать? — удивилась миссис Клей. — А может, не стоит расставаться с мечтой о любви? С надеждой, что однажды явится прекрасный принц из сказки и полюбит тебя с первого взгляда? Нет, моя девочка, тебе лучше знать правду! Как бы ты ни выглядела, у тебя нет причин пресмыкаться перед английской знатью. Они получат свой вожделенный куш, и сознание этого должно придать тебе уверенности.

— Так какова же правда? Сколько ты ему даешь? — снова спросила Вирджиния.

— Два миллиона долларов! — медленно и внятно произнесла миссис Клей. — А если перевести эту сумму в английские деньги, то получится четыреста тысяч фунтов — довольно внушительный подарок любому жениху в придачу к краснеющей невесте.

Вирджиния с тихим стоном опустилась на софу.

— А теперь, — сказала, как отрубила, миссис Клей, — покончим с истерикой. Твоя свадьба, Вирджиния, состоится тридцатого апреля. Если ты воспротивишься, поедешь к тетке Луизе, а я всем сообщу, что ты отправилась в монастырь на семь лет. И прежде чем ты сможешь оттуда уехать, у тебя будет предостаточно времени поразмыслить над тем, что лучше — преимущества положения английской герцогини или нищета и убожество исправительного дома.

Ответа не доследовало. Вирджиния отвернулась и спрятала лицо в одной из шелковых подушек. Вполоборота ее фигура выглядела еще более тучной и почти уродливой. С минуту миссис Клей молча смотрела на дочь; затем она сжала губы, и ее слегка выступающий подбородок стал выглядеть более твердым и волевым, чем обычно.

— О, господи! Чем я заслужила все это? — произнесла она таким тихим голосом, что вряд ли Вирджиния расслышала.

В последующие дни Вирджиния едва сознавала, что происходило вокруг нее. Похоже, шок от откровений ее матери и то решение, которое ей пришлось принять против своей воли, подорвали ее последние силы.