Неразгаданное сердце - Картленд Барбара

Он подъехал поближе, а она, переложив поводья в одну руку и сняв перчатку с другой, протянула к нему ладонь. От его сильных, теплых пальцев ее насквозь пронизала трепетная дрожь. Ей показалось, что она вдруг ожила и что одно его прикосновение развеяло все ее страхи и волнения — все чувства, кроме радости быть рядом с ним. Он наклонил голову и коснулся губами ее пальцев, но его резвый конь, испугавшись летевшего по ветру листа, развел их в стороны.

— Дадим волю нашим лошадям? — предложил герцог. — Может, тогда они разрешат нам поговорить.

— Куда мы отправимся? — спросила Вирджиния, заметив, что они заехали в ту часть поместья, где она до сих пор не бывала.

— Туда, где находится «равнина», как ее здесь называют, — пояснил герцог. — Там чудесное место для галопа, где никто нас не увидит.

Он пришпорил коня, и очень скоро они выехали из парка и оказались на диком, открытом всем ветрам просторе, который уходил за горизонт. Ветер хлестал им в лицо, топот копыт эхом раздавался у них в ушах, — Вирджиния и герцог мчались бок о бок по мягкому торфу. Они проехали не меньше полутора миль, прежде чем герцог осадил своего коня. Вирджиния подъехала к нему и счастливо засмеялась, встретившись с ним взглядом, ее лицо сияло, волосы слегка растрепались от ветра, глаза ярко сияли.

— Это было великолепно! — прокричала она.

— Хорошо так проветриться, правда? — спросил он.

— Прекрасное место для галопа, — кивнула она. — Но ты сказал, что здесь никого не бывает. Почему?

— Сейчас покажу, — ответил он.

— Что там? — спросила Вирджиния, разглядев в земле расщелину с неровными краями.

— Это заброшенный оловянный рудник, — объяснил герцог. — Его начали разрабатывать римляне, когда высадились здесь и соорудили первые постройки там, где сейчас стоит замок. Рудник действовал с перерывами в течение нескольких веков, но теперь он заброшен. Он очень глубок и опасен. Вот почему фермеры никогда не выпускают свой скот в эту часть поместья. Пастухи тоже опасаются здешних мест, особенно когда в стаде появляется молодняк.

Они подъехали поближе, и Вирджиния заглянула в рудник. Внизу было темно и страшно, края пропасти осыпались. Это была настоящая ловушка для путника, шагающего по равнине в туманную ночь, или для животного, которое отбилось от стада.

— Следовало бы поставить здесь ограду, — предложила Вирджиния. Герцог рассмеялся:

— Вот речь практичной американки! Не думаю, что кому-нибудь из местных жителей приходила в голову подобная мысль. Они просто обходят эти места стороной. Сюда приезжаю только я, чтобы дать размяться своим лошадям.

— Но сегодня и я приехала тоже, — заметила Вирджиния.

— Ты думаешь, я забыл об этом? — спросил герцог. — Посмотри, Вирджиния, вон там, подальше, есть небольшой лесок. Давай свернем туда, там мы сможем поговорить.

Она знала, что он не так хочет говорить с ней, как прикоснуться к ней. Ей тоже больше всего в этот момент хотелось почувствовать, как его руки обнимают ее, ощутить прикосновение его губ. Он мог и не слушать, согласна ли она, так как все прочел в ее глазах, которые неожиданно ярко сверкнули.

— Нужно кое-что обсудить, — ответила она почти машинально.

— Да, конечно, — отозвался он, — но мне сейчас трудно, Вирджиния, думать о чем-либо, кроме тебя.

Она ничего не сказала, и он через секунду продолжил:

— Никогда раньше не видел, чтобы девушка так мастерски держалась в седле. Раньше мне казалось, что только англичанки хорошо смотрятся верхом, но по сравнению с тобой они все выглядят неуклюже. Как-нибудь я обязательно возьму тебя на охоту. Конечно, не в таком костюме, а то распорядителя охоты хватит удар! Я бы с удовольствием посмотрел, как ты преодолеваешь на коне барьеры…