Сестры - Бернар Миньер (2020)

Первое, что сделал Сервас, выйдя на следующее утро из дома, это открыл почтовый ящик. Там было пусто. Что за бестолковый нотариус… Где конверт? И только потом он сообразил, что сегодня воскресенье. У тебя, мой милый, уже шарики за ролики заходят. Мартен договорился со своей юной соседкой, что она присмотрит за Гюставом. Она предупредила его, что в воскресенье согласится побыть с ним только за двойную плату. Это молодое поколение и вправду знает толк в ведении дел…

Сервас чувствовал себя виноватым, бросив сына на целый день. Сколько же раз ему приходилось так поступать?

Он позвонил Самире и Эсперандье и попросил их приехать к нему в отдел. По дороге он набрал еще судью Меспледа и рассказал ему о вычитанных совпадениях, о Зоэ Фроманже и об автомобиле на парковке. Тем временем туман сгустился, из белого стал серым, и теперь его машина двигалась в тумане, как самолет в облаках. В двадцати метрах впереди ничего не было видно, и когда проезжающие мимо машины пробивали серую пелену красными глазами огней, дома превращались в призраки с размытыми контурами.

– Вы уверены? – переспросил в трубке голос судьи.

Ответить Сервас поостерегся.

– Тогда действуйте. Я свяжусь с судьей по личным и гражданским свободам. Вы получите санкцию по факсу через час, майор.

– Капитан, – поправил его Сервас и отсоединился.

Он вышел из лифта в длинный пустой коридор. Внутри свет не горел, снаружи клубился серый туман, и в здании сделалось как-то очень неуютно. Его шаги гулко отдавались в тишине.

– Привет, патрон, – встретила Мартена Самира, сидевшая, положив ноги на его стол.

– Ты не находишь, что как-то непоследовательно получается: с одной стороны «патрон», а с другой – ботинки на моем столе? – поинтересовался он.

Самира быстро сняла ноги со стола и рассмеялась.

– А что происходит? – спросил Эсперандье, сидя на одном из стульев, обычно предназначенных для подозреваемых и их адвокатов.

Венсан вряд ли знал, но Сервас помнил, что эта фраза была очень ходовой шуткой среди полицейских в начале девяностых, когда министром внутренних дел был Шарль Паскуа[32]. Она постоянно была у всех на устах и в итоге обрела вид этакой «шутки-фикс». Сервас открыл ящик стола и вытащил пистолет.

– Мы едем к Лангу, делаем обыск и задерживаем его, – ответил он.

16. Воскресенье

Крестик

Туман еще больше сгустился. Маленькие рощицы и холмики поля для гольфа тонули в его глубине, а солнце превратилось в бледный, как луна, диск. Выйдя из машины, Сервас ощутил на губах привкус тумана, а на коже – его влагу. Он подошел к воротам и нажал мокрую кнопку звонка.

– Да?

– Это капитан Сервас, господин Ланг. Можно войти?

Ворота с гудением открылись. Дом в конце аллеи смотрелся какой-то бесформенной массой. Впереди колыхались и закручивались вокруг деревьев беловатые хлопья тумана. Полицейские молча протопали по гравию аллеи к дому. Подойдя поближе, Сервас различил на крыльце фигуру Эрика Ланга, стоявшего на пороге своего мастерски спроектированного дома.

– Чувствуете этот запах? – сказал он. – Это запах Гаронны. Обычно, чтобы его ощутить, надо подойти к самой воде, а сейчас он поднимается вместе с туманом и присутствует в каждой его капельке, как пахучие молекулы в дезодоранте. Запах утопших душ… – Писатель бросил быстрый, осторожный взгляд на спутников Серваса. – Вы явились не один, капитан…

– Господин Ланг, мы должны произвести обыск в вашем доме.

Он заметил, как расширились глаза писателя, но это была единственная реакция. Потом на его лицо снова вернулась бесстрастная маска.

– Поскольку меня не уведомили официально, я полагаю, у вас есть санкция на обыск, подписанная судьей, – сказал Ланг.

– Конечно.