Город и город - Чайна Мьевилль (2020)

– На тот случай, если бы потребовалось что-нибудь забрать, – беспомощно ответил он. – Мой племянник сдал на права; он и еще пара дружков могли бы управлять им, выручить меня, если что.

– Инспектор? – Корви смотрела на меня. Вдруг я понял, что это она сказала уже несколько раз. – Инспектор? – Она бросила взгляд на Хуруща: Что мы делаем?

– Извини, – сказал я ей. – Просто задумался.

Жестом я приказал ей следовать за мной в угол комнаты и ткнул пальцем в Хуруща, чтобы тот оставался на месте.

– Я его заберу, – тихо сказал я, – но что-то… Посмотри на него. Я пытаюсь кое-что сообразить. Слушай, мне нужно, чтобы ты занялась поисками, и как можно быстрее. Завтра у меня эта чертова ориентация, так что придется работать до утра. Ты не против? Мне нужен список всех фургонов, об угоне которых заявили в Бешеле в ту ночь, и я хочу знать, что произошло в каждом из этих случаев.

– Всех фургонов?

– Без паники. Машин будет много, но исключи все, кроме фургонов примерно этого размера – и притом нужны данные только за одну ночь. Принеси все, что сможешь, по каждому из них. В том числе связанные с ними документы, хорошо? Как можно быстрее.

– Что вы собираетесь делать?

– Попробую выведать правду у этого скользкого типа.

* * *

Лесть, увещевания и опыт работы на компьютере помогли Корви добыть информацию за несколько часов. Я сидел вместе с Хурущем в камере и – различными способами и в разных формулировках – задавал ему одни и те же вопросы: «Кто взял твой фургон?» и «Кто взял твой пропуск?». Он ныл и требовал адвоката, а я отвечал, что адвокат скоро у него будет. Дважды он пытался разозлиться, но в основном повторял, что ничего не знает, что он не сообщал о краже фургона и документов, так как боялся навлечь на себя беду. «Особенно потому, что они меня об этом предупредили, понимаете?»

Рабочий день уже закончился, когда мы с Корви сели в моем кабинете, чтобы обработать полученные данные. Как я и предупреждал, нам предстояла долгая ночь.

– За что задержали Хуруща?

– На данном этапе – за неправильное хранение пропуска и недонесение о преступлении. В зависимости от того, что мы найдем, я могу еще добавить сговор о совершении убийства, но у меня такое чувство…

– Вы не думаете, что он в этом замешан?

– На гениального преступника он не похож.

– Босс, я не говорю, будто он что-то планировал. Может, он даже не знал ничего конкретного. Но вам не кажется, что он должен знать, кто взял фургон? И что с этим фургоном что-то собираются делать?

Я покачал головой.

– Ты его не видела. – Я достал из кармана запись допроса. – Если будет время, послушай.

Она села за мой компьютер и стала сводить имеющуюся информацию в таблицы, превращать мое бормотание, мои расплывчатые идеи в схемы.

– Это называется дата-майнинг. – Последние слова она произнесла по-английски.

– Если ты – шахтер, копающий данные, то кто из нас шахтерская канарейка? – спросил я.

Корви не ответила. Она просто печатала, пила густой кофе, «сваренный как полагается, блин», и жаловалась на программы в моем компьютере.

– Итак, вот что у нас есть.

Уже был третий час ночи. Я поглядывал из окна на ночной Бешель. Корви сложила распечатки в аккуратную стопку. За окном слышалось приглушенное уханье и негромкое ворчание автомобилей. Я заерзал на стуле; я выпил много газировки с кофеином, и теперь мне нужно было отлить.

– Общее число фургонов, об угоне которых заявили в ту ночь: тринадцать. – Корви провела пальцем по листу в поисках нужной строки. – Три из них затем оказались сожженными или испорченными другим способом.

– Малолетки.

– Малолетки, да. Значит, десять.

– Сколько времени прошло до подачи заявления об угоне?

– Обо всех, кроме трех, включая принадлежащий нашему обаяшке в камере, заявили к концу следующего дня.

– Ясно. Так, где у тебя была эта сводка… У скольких из этих фургонов есть улькомские пропуска?