Боец невидимого фронта - Андрей Ильин (2001)

Вот здесь, на пересечении этих ветвей, сидел наблюдатель. Здесь он вкручивал струбцинку, чтобы закрепить бинокль или подзорную трубу. Ниже и сбоку была растянута маскировочная сетка, прикрывавшая его от взглядов с земли.

Так все и было.

Он вытащил из кармана и залил все обнаруженные на дереве повреждения — вмятины от лап «якоря», отверстие винта струбцины — специальным быстрозастывающим составом. Положил слепки в специальную коробочку.

Еще раз осмотрелся, заметил свисающую с ветки зеленую рванину. Похоже, обрывок масксети. И он пригодится…

Интересно, сколько они здесь висели? То есть понятно, что долго, но сколько единовременно? Вряд ли больше суток. Слишком неудобное сиденье. И потом, сутки никакие памперсы не выдержат, даже если до того два дня не есть. Получается, они должны были меняться и должны были где-то отдыхать.

Где?

Он спустился вниз и, встав на колени, стал Осматривать подходы к дереву. Они проходили здесь не раз и не два, они проходили здесь минимум раз в сутки, сменяя друг друга на дереве и по идее должны были набить хорошо читаемую тропку.

Ну и где она?

Вон, справа, смятая трава. Кто-то, прошедший здесь несколько дней назад, наступил на нее подошвой обуви, придавил, припечатал к земле. Трава уже почти выправилась, поднялась, но не совсем, не полностью…

Еще одна, уже почти пересохшая лужа. А вдруг?.. И точно — вон он-с самого края отпечаток половинки башмака! Чья-то нога соскользнула с кочки вниз, оставив хорошо читаемый рисунок левой половинки подошвы. Не простой рисунок. Очень интересный рисунок. С которого тоже имеет смысл взять слепок.

Прав был Резидент, надеясь на «горячие» следы. Еще сутки-другие, и они бы остыли и испарились.

Пошли дальше. На четвереньках пошли, потому что именно так следопыты и ходят. Носом — в землю ходят!

Вновь примятая трава, сломанные ветки… Которые ведут… Ведут направо, в бурелом, туда, где ветер с корнем выворотил несколько деревьев, обрушив их друг на друга. Нормальному человеку здесь делать нечего. А вот «ненормальному»…

Раздвигая торчащие во все стороны ветки, он сунулся под ствол дерева и увидел то, что ожидал увидеть, — кучу какого-то мусора и валяющийся рядом полуразложившийся, с выпирающими из шкуры белыми ребрами труп большой собаки.

Помощник взял палку, чтобы сдвинуть ее в сторону, но тут же отбросил. Все равно не получится — вряд ли собака сдвинется. Если он все верно понимает, то она не сдвинется. Не для того ее сюда положили…

А для того, чтобы…

Наклонился, ухватил собаку одной рукой за хвост, другой за уши и резко потянул на себя. Собака подалась вместе с мусором, листвой и какими-то досками. Разом взвились большие синие мухи. Открылась черная дыра в земле.

Так и есть! На брезгливость ребята рассчитывали. На то, что никто сюда, испугавшись вони, мух и вида смерти, не сунется. Только его такими дешевыми трюками не провести. Проходили. И не такое проходили!

Пойдём посмотрим, что за клад оберегала эта собачка?

Помощник опустил ногу в темноту норы, нащупал верхнюю перекладину лестницы, сошел вниз. Включил фонарик.

Ого!

Вполне приличный, на одного-двух человек, схрон. Кто-то неизвестный наскоро, с помощью большой саперной лопатки — вон следы от нее на земляных стенах остались — отрыл неглубокую, в полроста траншею, закрыл сверху жердями, забросал землей и прошлогодней листвой. Внутри в несколько слоев настелил еловые лапы. Чем не место для отдыха? Если «валетом», то два человека могут улечься.

Здесь они и отдыхали. И в принципе могли что-нибудь обронить, что-нибудь потерять. Надо поднять лапник и осмотреть пол.

Каждую вытаскиваемую на поверхность ветку пришлось осматривать, отряхивать и даже обнюхивать. Постепенно открылся земляной пол.

А вот и сор. Немного, но есть — микрообрывки целлофана, какие-то крошки.

Здесь.

И здесь…